Пацифист

– Кадет Серебров?! – смерил меня взглядом незнакомый полицейский.

Настороженный остролицый субъект. Не то, чтобы очень здоровый, но на вид достаточно жилистый и крепкий… При этом он смешно поводил своим длинным носом, будто хотел во мне что-то учуять… Или это у него привычка такая?

– Он самый, – отозвался я.

– Проследуйте с нами, – указали мне на глайдер.

Что ж, раз приглашают, грех отказываться. Вот только, к чему всё это?

– И куда мы направляемся? – на всякий случай поинтересовался я, когда наше "крыло" уже взмыло в воздух.

– Куда надо! – буркнул самый угрюмый из сидевших рядом мордоворотов и, по-видимому, самый старший из них.

М-да-а-а, слыхали: "российские полисмены – сама любезность". Хорошо, хоть ногами "месить" не начали… даже не пытались… Попробовали бы!.. Мало б не показалось!

И вообще… повезло им. В другой раз я б точно им что-нибудь сказал… такое же приятное. Слово за слово, хрен знает, чем бы кончилось дело.

А сейчас не до этого… был чуть жив. Просто смертельно устал… Не то, что "собачиться", лишнего слова вымолвить не было никаких сил. Только взглянул этак на их гнусные рожи…

Блин! С такими лишь на расстрел водить… Твою мать! Меня будто током шибануло. Я ведь о таком варианте даже не думал! Внутренне напрягся, быстро "сканируя" "соседей". Да нет, не может быть! Ненависти ко мне они точно не испытывали. Вот только… зачем она палачу? Ведь для него убивать – это "просто работа".

Хотя… Маловероятно всё это… Если б хотели ликвидировать, сделали это сразу… ещё за куполом… Зачем куда-то везти? Или при дезинфекции… Тоже вариант, любой газ можно незаметно подмешать… Куда б я делся из той "душегубки". Впрочем, к чему ломать голову над способами собственного убийства? Наверное, это всё от усталости.

Как бы то ни было, расслабляться не стоило. Поэтому я поступил с точностью наоборот. Откинулся, прижавшись спиной и затылком к стене, и закрыл глаза, сделав вид, что задремал. В действительности так оно и было, тем более, что отдых был нужен позарез. Давненько я так не выматывался, по-моему, вообще ни разу. "Абсолютно верно", – тут же вежливо подсказал "комп". Лучше бы он за "периметром" также следил, а то повадился поправлять меня на каждом слове… то есть на каждой мысли.

Дыхание стало тише, пульс реже. Всё, я "сплю", а то, что в этот момент прекрасно всё "вижу" и слышу, даже ещё лучше, чем обычно, это никому знать не обязательно.

Не прошло и семи минут, как мы "вырулили" на "взлётку". Подумал было российскую, но оказалось – Содружества. Тут меня уже поджидал… Кто бы вы думали?.. – Лягардэр. Честно скажу, в тот миг я ему обрадовался, как родному. Тем более, что встретил он меня широкой дружеской улыбкой:

– Как дела?

– Хорошо.

– По тебе не скажешь.

Хм-м, ещё бы! Самочувствие действительно было хреновым. Чем дальше, тем хуже. Нога ни к чёрту, даже прихрамывать начала. Точно пошёл "откат"!

Читал я раньше о таком. Тяжёлые последствия экстренной мобилизации организма. Бьётся солдат на войне, день за днём, месяц за месяцем, год за годом. Не досыпая, не доедая… и ни раны его не берут, ни хвори… Всё ни по чём! Наконец долгожданная победа. Враг разгромлен, кончилась война-а-а! Возвращайся боец домой, живи и наслаждайся мирной жизнью. Ан нет, через какое-то время внутри будто что-то ломается… какой-то внутренний стержень, что поддерживал его всё это время, позволяя преодолеть все тяготы и лишения. Наваливается всё разом: и старые раны, и болезни, о которых-то и думать позабыл. Человек быстро угасает и умирает, казалось бы, без каких-то видимых причин. Как же это называется? Вроде бы – "смерть от последствий войны".

Поэтому я лишь усмехнулся:

– Скорее жив, чем мёртв… А ты?

– Скорее мёртв, чем жив, – в тон мне весело откликнулся этот похотливый котяра, не в силу скрыть довольной улыбки.

Вид, у него был изрядно помятый, но ужасно счастливый, близкий к состоянию нирваны. А на ухмыляющейся морде так и читалось: "Лямур – тужур". И всё без сна и отдыха.

Что ж, у каждого свои приключения!

– Кто это тебя так? – указал он на изодранную форму.

– Киски поцарапали, – хмыкнул я в ответ.

– Серьёзно?

– Что, тебя им можно царапать, а меня нет?

Француз весело заржал. Мы перебросились ещё несколькими шутками. Такими же пустяшными. Потом челнок рванул ввысь и стало не до разговоров.

Так и закончился этот экзамен. А сколько их было ещё впереди? Не счесть!