Паучья Королева

– О да! И что это за удивительный разум! – сказала Паучья Королева. – Ни тени предательства, и даже ни капли сомнения! Каждая мысль – образец безупречной преданности!

Она погладила Сафи по голове запястьем руки, затянутой в перчатку.

– И подумать только, что некогда ты была моим врагом! Такая перемена – это просто… просто невероятно.

Мартэй рискнул чуть повернуть голову, чтобы лучше видеть – и оказался лицом к лицу с сыном гибщика. На лице юноши застыло слегка изумлённое выражение, как будто смерть стала для него сюрпризом, но не сказать, чтобы неприятным. Мартэй пожалел, что так и не узнал, как его зовут.

«Сколько ещё люксианцев погибло сегодня? А сколько ещё погибнет, пока она будет жить?»

Ярость заставила Мартэя забыть про боль в ране. Он медленно поднялся на ноги. В конце зала Паучья Королева, стоя к нему спиной, рассматривала шкатулку. Она провела рукой над крышкой, и с кончиков её пальцев дождём посыпались полупрозрачные червячки. Их кислотные тела без труда прожигали носидиан. От шкатулки валил чёрный дым.

«Вот он, мой шанс! – подумал Мартэй, подкрадываясь ближе. – Пока она отвлеклась!»

Риготт медленно стянула перчатки. Мартэй был уже близко, и заметил, что одна рука у неё – опухшая и уродливая, с багровым волдырём на ладони, словно от укуса. Она опустила здоровую руку в дыру, проеденную червями, и вытащила прямоугольную кожаную обложку. Та была розовая, с вытисненными на ней цветочными лепестками. Если бы Мартэй увидел содержимое шкатулки ещё вчера, то подумал бы, что кураторы, наверное, ошиблись. Не может этот кусок кожи быть оружием. Но теперь он знал, что ещё как может.

«Это обложка гримуара!»

– Я чувствую, как могущество струится в ней, точно подземная река! – сказала Риготт. – А ведь это всего лишь один грим. Когда я завладею всеми четырьмя…

Она обернулась к Сафи. Её губы скривились в жестокой усмешке.

– Я знаю, что ты лжёшь мне о своих видениях, Сафи. Ты каким-то образом научилась скрывать свои подлинные мысли, но ненависти в глазах ты скрыть не можешь! Ты нарочно пытаешься не допустить меня к моей книге!

Сафи попятилась, сжимая свой гримуар уже обеими руками.

– Ну что за глупости, моя королева! – дрожащим голосом возразила она. – Я хочу лишь быть вашей преданной…

Риготт отмахнулась от всех её оправданий.

– Это не твоя вина! Ведь вся твоя жизнь была построена на обмане. «Делай то, что должно», «Помогай ближним»… Но ведь в этом нет никакой радости, одно лишь раболепное преклонение перед ложными идеалами. Люди жаждут уничтожать друг друга! Ты оглянись по сторонам. Что ты думаешь, все эти мечи и луки придуманы для поддержания мира? Ну да, как же! Люди изобрели войны, чтобы иметь возможность убивать сколько хочется и называть это «честью»! Я, по крайней мере, своих намерений не скрываю. Я убиваю потому, что мне это нравится.

Мартэй сделал ещё шаг – Риготт вскинула голову, точно олень, заслышавший в кустах хищника. Он так и застыл, в полной уверенности, что она сейчас обернётся и положит конец его жалкой попытке. Но ведьма продолжила говорить так, будто ничего не случилось. Мартэй едва не потерял сознание от облегчения.

«Ещё чуть-чуть!» – подумал он, продвигаясь вперёд. Руки у него тряслись, ему стоило огромного труда не волочить свой слёзный меч по полу. Кровь текла не останавливаясь, он слабел с каждой секундой.

– Когда «Вулькера» будет вновь собрана воедино, – говорила Риготт, – моя власть распространится на все умы разом, подобно лунным лучам. Что за дар я им принесу! Все люди наконец-то осознают, что «любовь» и «сострадание» – не что иное, как ложь. Они наконец-то поддадутся своей страсти к насилию и станут теми чудовищами, какими и должны были быть изначально. Нас ждёт новый, лучший мир, Сафи. А уж с твоей помощью или без неё – неважно.

Мартэй наконец-то подступил на расстояние удара.

«Ну!»

Он занёс меч, напряг руки, собираясь одним взмахом снести голову Паучьей Королеве. И не смог. Нечто холодное и чуждое вторглось в его разум. Он так и застыл на месте, не в силах шелохнуться. Риготт насмешливо обернулась, словно он был невоспитанным мальчишкой, который попытался пнуть её в лодыжку.

– С чего это тебе вздумалось геройствовать, когда ты совершенно не годишься в герои? – осведомилась она, всего на миг отведя взгляд от юной ведьмы.

Этого оказалось довольно.

Сафи увидела возможность, которой во второй раз могло и не представиться, схватила грим и помчалась к высоким дверям позади пьедестала.

«Куда же ты? – мысленно воскликнул Мартэй. – Там ведь ждёт воинство Риготт! Бежать некуда!»

Но тут он увидел, что девочка и не собиралась бежать через дверь, созданную человеческими руками. Она на бегу раскрыла книгу заклинаний и принялась читать странные слова на языке, не похожем ни на один другой. Всего в нескольких шагах от неё распахнулся магический портал, затянутый фиолетовой дымкой. Сафи сделала последний рывок и подпрыгнула в воздух, собираясь нырнуть в него головой вперёд. Её протянутые руки исчезли в фиолетовой дымке…

Дальше уйти ей не удалось.