Паучий дар

– Сборщики болотного шелка, чесальщики и красильщики, все те, кто трудится на ваших валяльных фабриках… Они вкалывают как проклятые, а вы платите им жалкие гроши! – Голос Келлена отразился от фресок и украшенных затейливым орнаментом арок. – А жилье, которое вы им сдаете? Это же вонючие норы, и в каждую набивается с десяток семей! На что вы рассчитывали? Удивительно, что они все разом вас не прокляли!

– Да как ты смеешь?

Люди, наделенные властью, почти всегда говорят одно и то же, когда перестаешь выказывать им почтение, которого они ожидают. Впадая в гнев, они действуют по одному и тому же сценарию.

– И тем не менее я узнал, кто из них вас проклял, – твердо заявил Келлен. – Вам нет нужды знать, кто это был. Потому что эти люди уже мертвы.

Да, торговцу ни к чему знать ни о короткой печальной записке, ни о теле в реке. А семье погибшей ни к чему добавлять к своему горю ложку позора. Если бы проклинательница осталась жива и представляла опасность, Келлен отнесся бы к ней иначе, но теперь он чувствовал лишь жалость.

– Мертвы? – встревоженно переспросил торговец. – Но ведь это не проблема? Это не помешает снять проклятие?

– Разговор с проклинателем часто помогает в моем деле, но все, что мне нужно знать, – это причина, по которой было наложено проклятие, – угрюмо пояснил Келлен. – А тут нет никакой загадки: причина в вас! И неважно, которая из жертв вас прокляла. Потому что в любом случае источник проблемы – вы. Вы довели человека до такой степени отчаяния, что он стал проклинателем. Ваши руки в крови! И благодаря проклятию теперь все это видят.

– А, так ты из подстрекателей! – Торговец уже оправился от потрясения. – На кого работаешь? Кто заплатил тебе за то, чтобы ты явился сюда и сказал мне это?

– Ты сам и заплатил, идиот! – закричал Келлен. – Ты нанял меня, чтобы я снял с тебя проклятие, и я говорю, как это сделать! А ты на что надеялся? Что я выпишу тебе мазь? От проклятия нельзя излечиться, его можно только расплести. Для этого нужно выяснить, по какой причине его сплели, и отыскать, за какие нити следует потянуть. И для тебя единственная возможность избавиться от проклятия… это раскаяться. Ты должен понять, что долгое время поступал неправильно, пожалеть об этом и измениться. Месяц ты должен собирать шелк-сырец на болотах в Мари или очищать липкий пух от колючек и песка, пока пальцы твои не начнут кровоточить. Тогда наконец ты поймешь, как живут эти люди. Потом тебе следует придумать, как исправить весь причиненный вред, и покаяться за то, что исправить нельзя. Если ты сделаешь это, по прошествии времени, возможно…

– «Возможно»? – У торговца вырвался изумленный смешок. – Ты хочешь, чтобы я пошел на такие жертвы ради жалкого «возможно»? Нелепица какая-то!

Келлен снова позволил себе роскошь быть честным. Да, весь этот разговор прозвучал нелепо.

– Хорошо, – сказал он. – Поступай как знаешь. Уверен, если ты заплатишь достаточно денег какому-нибудь шарлатану, он убедит тебя в том, что ты ни в чем не виноват. И продаст тебе шляпу, которая защищает от проклятий. Она не сработает, зато он не будет тебе грубить.

– Послушай меня, грязный пройдоха! – Торговец подался вперед. – Немедленно верни мне деньги!

– Даже не подумаю! – закричал Келлен. – Я свою работу выполнил! Выяснил, как снять проклятие! Кто виноват, что ты слишком глуп, чтобы воспользоваться моим советом?

Торговец сжал руку в кулак. Раздался треск, шов на костяшках разошелся, и наружу полез гагачий пух. Белые хлопья тут же окрасились алым, торговец истошно завопил и прижал руку к груди.

– Принесите мне новую перчатку! Или ткань! Хоть что-нибудь!

Келлен невольно фыркнул, и это стало последней каплей.

– Стража! – заорал торговец. – Бросьте этого мошенника в тюрьму!

* * *

Неттл тоже удалось попаст под арест – достаточно было вежливо попросить стражников. Она могла бы ускользнуть в суматохе, но вместо этого сидела в одной камере с Келленом в городской тюрьме. Половину свободного пространства заняли слова, которые она предпочла оставить при себе. Неттл не доверяла Келлену даже томиться одному в заточении.

Часть Келлена хотела, чтобы Неттл схватила его за воротник и закричала: «Да что с тобой не так? Почему ты не мог сказать этому богатому идиоту то, что он хотел услышать? Или хотя бы заткнуться и дать ему нас обругать?»

– Полагаешь, стоило вернуть ему деньги? – укоризненно произнес Келлен. – Не дождешься. Мы честно их заработали.

– Мы и не можем их вернуть, – спокойно ответила Неттл. – У нас нет денег. Они хотят, чтобы ты заплатил за перчатку. Ту, что порвалась.

– Что? – Келлен перестал мерить камеру шагами и посмотрел на нее. – Но ведь он сам виноват! Ты же видела! Он сжал руку в кулак, и шов разошелся…

– А еще в том зале распустился по краям один гобелен, – осторожно продолжила Неттл. – И за него ты тоже должен заплатить. Так они говорят.

– Поверить не могу, что они и гобелен на меня повесили! – Келлен пришел в ярость. – Это… незаконно! Это мошенничество!