Паучий престол I (СИ)

Он не разбивал зеркало и не наступал на трещины, ни одна кошка округи не перебежала ему дорогу и никакая бабка не пересекла его путь с пустыми ведрами, но день не заладился с самого утра. Все буквально валилось из рук и не клеилось, в ответ на что Саске только упорно шипел, не самыми лестными словами припоминая первые дни обитания на ферме Хатаке. И самовнушение таки помогло. Он сел в школьный автобус и спокойно доехал до школы, пытаясь не обращать внимания на то, что Наруто всю дорогу приобнимал его за плечи. Если все знают, чего стесняться-то?

Да, Намикадзе ему об этом не говорил, но Саске и сам додумался до того, что значила та, брошенная на прощание, фраза блондина о том, что из-за него его приняли ещё хуже, чем могли бы. Если все знали о том, что Наруто – би, и если к этому приплюсовать то, что они приехали вдвоем, то, судя по деревенским меркам, все и так было понятно. Они вместе. А Саске и сам подлил масла в огонь, не обращая внимания на местных красавиц и постоянно находясь рядом с Наруто. Впервые помыслы общественности самого Саске совершенно не заботили.

Здесь, в деревне, никто не знает о нем ровным счетом ничего, и фамилия Учиха для них ничего не значит. Он просто новичок. Просто очередной парень со странностями, пусть и в виде нетрадиционной ориентации. Саске воспринимал это на удивление просто. Может, потому, что был уверен в том, что его деревенская репутация никак не отразится на чести семьи Учиха, а, может, потому, что вседозволенность опьянила его. Жили же и Наруто, и Гаара такими, каким они есть, ещё и завидным уважением пользовались, так почему так же, свободно, не мог жить он сам? Тем более, когда рядом был Наруто, с которым все казалось не таким уж и непреодолимым, просто требующим усилий, но уж никак не недосягаемой высотой. Да, все-таки опьянила. Это Саске понял сразу же, как только вышел из школьного автобуса.

На него и раньше бросали косые, причем разного характера, взгляды, но сегодня эти взгляды были не такими, как обычно. Явно не равнодушными, более заинтересованным, иногда насмешливыми или же восторженными, но, по большей части, все же гадкими, скользкими, сопровождаемые злобными ухмылками и нескрываемым шепотом обсуждения.

- Что за хрень здесь творится? – первым не выдерживает Инудзука, оглядываясь по сторонам. – Такое ощущение, что я сверкаю перед ними голой задницей.

- Это паутина, - шепчет Собаку, щуря свои, как обычно, жирно-подведенные глаза, - а где-то в темном уголке сидит паучок и дергает за ниточки, вынуждая мушек плясать под свою дудку, - Саске мало что понимает. Иногда Собаку выражается так, словно, и правда, он не от мира сего: какими-то замысловатыми образами и фразами, темными, готическими, мистическими и, порой, откровенно пугающими. Он старается не зацикливаться на том, что рядом с ним идет убийца, но и выбросить это из головы тоже сложно, учитывая то, в столь предвкушающей улыбке изгибаются губы аловолосого, словно у хищника, предвкушающего славную охоту.

- Не хилая сплетня, однако, - бормочет Инудзука, скребя макушку и зыркая по сторонам, - раз вся школа на ушах. К тому же, - на этот раз шатен мечет недобрый взгляд в его, Саске, сторону, - чую, что речь идет о гарадском.

- Думаешь? – Учиха напрягается. Может, не зря ему в тот вечер казалось, что за ним и Наруто кто-то наблюдает? Мало ли кто мог облюбовать себе место у озера, вот и оказался, так сказать, тайным свидетелем их… встречи, после чего, естественно, не стал держать язык за зубами. По позвоночнику проходит дрожь: если это так, то сплетня дойдет до директора, тот вызовет Какаши и… и все. Хатаке, сколь снисходительно он бы к нему не относился, будет обязан уведомить родителей, а те мешкать не станут. В лучшем случае – домашний арест до окончания школы, в худшем – какой-нибудь пансионат для мальчиков. Фугаку это может. Особенно, в гневе.

- Хотелось бы знать, что именно это за сплетня, - глаза цвета индиго недобро сужаются, кажется, обыскивая каждого проходящего мимо школьника на предмет самых сокровенных и непотребных мыслей. – Как и то, кто за этим стоит.

- Думаешь, кто-то узнал про озеро? – обеспокоено шепчет Киба, а Саске невольно заливается краской. Мысль у Инудзуки, в кои-то веки, дельная, но если он смирился с тем, что об их с Наруто свидании знали его родители, то столкнуться с осведомленностью Ко почему-то оказалось намного постыднее.

- Ты возил его на озеро? – голос Собаку, похожий на скрип старого механизма, неприятно царапает и без того тараторящее сердце. Гаара осуждает, но, как чувствует Саске, не сам факт того, что они были вдвоем, а то, что они были вдвоем именно на озере. Поехав с ним туда, Наруто что, предал неприкосновенность их с Ко места, что ли? Бред. Но тогда, почему Собаку скрещивает руки на груди и укоризненно смотрит из-подо лба? Почему сам Намикадзе отводит взгляд, будто чувствует вину? Что вообще, черт подери, происходит?