Паучий престол I (СИ)

- Ты – псих, Сора, - хрипит, сглатывая вязкий ком. Мальчишка знает, что делает. Руки заломлены за спину, хватка железная, острые колени давят на ребра так, что тяжело дышать, а нож у горла опасно царапает кожу. Не дилетант. Слишком профессионально и нереально, чтобы в это поверить.

- Не больше твоего, - приглушенно смеется, а после прикасается языком к уху. Мерзко и противно. Словно его головой макают в вонючую слизь. Его сейчас вырвет. От этого забивающегося в нос запаха ладана.

Он барахтается, извивается, ползет. Лезвие царапает горло и горячие струйки текут под рубашку. Щекочут, словно насмехаются. Все, как в тумане. Внутри пульсация клубков инстинктов. Выжить, ломая ногти о пол, сдирая кожу пальцев до крови, крича в надрыве, уворачиваясь от липких прикосновений губ и языка к коже.

Душащая тяжесть сменяется неожиданной легкостью. Звуки приглушены, но от этого не менее отвратительны. Крик двух знакомых голосов. Смех. Снова крик. Ругательства. И смех… смех… смех… переходящий в кашель и хрип.

Саске содрогается. Упирается кровоточащими ладонями в пол и садится. В ушах звенит. Перед глазами туман. Воздух со свистом рассекает что-то тяжелое. И снова хрип. Саске пораженно отопревает назад. Опять свист. Собаку не щадит мышонка. Бьет по лицу – добротно и с оттяжкой. Ухмыляясь.

Гаара не остановится – вот что понимает Саске, видя, что Сора уже и не сопротивляется. Просто лежит сломленной куклой и тяжело дышит. Нож в свете падающего луча поблескивает своим багровым лезвием.

Саске тянется и что-то хрипит. Сил нет. Совершенно. Тьма, сочась из углов его забытого прошлого, снова надвигается. Источая страх, мелькая перед глазами кровавыми всполохами и криками знакомых голосов.

Громкий лязг выводит Саске из транса. Надрывные ругательства и снова борьба. Он устал. Слишком. Проще поддаться темени и уйти в забытье. Саске проводит рукой по лицу и приоткрывает глаза. Собаку рвется из мертвой хватки, что-то шипя. Его кулаки крепко сжаты, сбиты и окрашены алым. Саске выдыхает. С облегчением. Утыкается лицом в ладони и трет, пытаясь привести себя в чувство. Помогает. Надолго ли?

Резко вскидывает голову. Глаза болотного цвета смотрят на него сочувственно. Лишь миг. Сменяясь резким и пронзительным. Хлесткая пощечина, и Собаку затихает, словно его пыл вмиг испаряется. Сакура обнимает, гладит по спутанным алым волосам и что-то шепчет.

Взгляд цвета индиго жжет. Выжигает дыру в его сердце. Наруто подходит, приседает напротив и берет его за руку.

- Ты как? – спрашивает взволновано, беспокойно рассматривая его изломленные ногти.

- Жить буду, - отвечает ворчливо, прислоняясь лбом к плечу Намикадзе. Его обнимают за плечи и успокаивающе баюкают, как ребёнка.

Обманчивая идиллия, в которую Саске больше не верит.

========== Глава 10. Часть 2. ==========

Проклятие его силы отравляло ему жизнь.

Подчинение короне было страшным преступлением.

Его душа была измучена любовью и болью.

Он очень хотел убежать, но клятва заставила его остаться.

*Within Temptation. Hand of Sorrow

Прикоснуться к шершавым пластырям и тут же одернуть руку, зажмурившись. Провести пальцами по ладони и ничего не почувствовать, хмыкнув. Прислониться затылком к стене и позволить холоду течь сквозь твое тело, излечивая. Все это действие обезболивающего, которое ему, похоже, вкололи в изрядном количестве. Сам Саске был против. Он хотел чувствовать эту боль. Она была нужна ему. Она напоминала, что произошедшее буквально час назад не было сном.

Сидеть в узком коридоре невыносимо душно. Стены сжимаются, пульсируют мягким, ядовитым светом ламп, зудящих под потолком и нависающих прямо над головой. Приглушенные голоса по ту сторону двери не разобрать. Саске уже сотню раз напрягал слух, пытаясь выхватить хотя бы слово, но, увы, тщетно. Он должен знать, что творится за этой белесой дверью с куском пластика и золотом надписи «Директор мр. Хирудзен Сарутоби». Что-то важное происходит в этом коробе из железобетона, за плотно прикрытыми жалюзи, за монолитным директорским столом. И Учиха решает, что если из него никто не выйдет до того, как стрелки часов сойдутся на цифре два, он сам войдет в кабинет директора. Саске просто больше не может ждать.

Чуть повернув голову, смотрит на сидящего рядом Собаку. Тот спокоен и совершенно бесстрастен. Его лицо, будто каменное изваяние, с такими же пустыми глазницами и мертвенно-бледными губами. Гаара считает, что он поступил правильно. Саске благодарен ему за принятое решение. Даже, самую малость, благодарен судьбе, которая столь виртуозно расставила пешки на клетчатой доске. Но осуждение и настороженность скребутся внутри, словно бездомные коты, отчаянно пытающиеся выбраться из вонючей помойки. Мерзкое ощущение. Притупленное тем же обезболивающим. Но от этого не менее остро воспринимающиеся.