Паучиха

Ожидание всегда нервировало ее, она никогда не могла чем-то заниматься, когда напряженно ждала, — всякая работа валилась у нее из рук. Чтобы хоть как-то занять себя и дать волю энергии, распиравшей ее, Ксана немного убрала, а потом начала повторять стойки и удары своего любимого карате. Хоть она уже давно перестала ходить на тренировки, все равно почти каждое утро занималась подобной зарядкой. Замирая в стойке, она обратила внимание, что у нее сильно дрожат руки.

Наконец раздался звонок в дверь. Она побежала, запыхавшись, и увидела на пороге Иду. Белокурая, очень скромная, даже застенчивая девушка напряженно улыбалась. Она была очень бледна, и, судя по огромным синякам под глазами, долго не могла заснуть или вообще не спала этой ночью.

"Бедняжка! Наверное, совесть мучила!" — с сочувствием решила Оксана.

— Привет, хочешь кофе?

— А успокоительное у тебя есть? — быстро ответила девушка, проскальзывая в коридор. Ираида испуганно осмотрелась: — А он… Он уже пришел?

— Еще нет, — успокоила ее Ксана. — Слушай, ты уверена, что хорошо подумала? В глубине души она была бы рада, если бы Ираида отказалась.

— Уверена, — быстро отозвалась девушка, сжав дрожащие пальцы в кулаки и крепко стиснув губы. — Пожалуйста, не надо меня отговаривать, а то вы лишите меня последних остатков смелости. Ира подняла взгляд к потолку:

— Лучше бы он пришел поскорее! Побыстрее бы это закончилось!

Оксана потянула ее на кухню, где напоила двойной дозой успокоительного. И невольно сравнила ее с другой Ирой, которая за деньги была готова на все. К огромному сожалении Ксаны, на роль жертвы насильника она не годилась — слишком блядски она выглядела.

"Никто бы не поверил, что такая шалава может хоть кому-нибудь отказать! — со злобой подумала Оксана. — Уж она бы точно не страдала от подобных съемок, а даже наоборот. Потребовала бы десять дублей каждой сцены!"

Ираида сидела, склонив голову, внешне безучастная, только руки ее тряслись, а взгляд стал мученическим и усталым. Оксана внезапно подумала, что Ираида очень сильно постарела, словно каждая съемка отнимала у нее год жизни.

— Идем, тебя надо накрасить, — обратилась к ней Оксана, стараясь отбросить сожаления и жалость.

Ираида покорно кивнула и пошла за ней, как корова за мясником на убой. Когда макияж был нанесен, раздался еще один звонок — пришел нетерпеливый "жеребчик".

— Ну, что? — Славик нервно переминался с ноги на ногу. — Она пришла или мне идти на работу?

— А что, ради меня ты бы не зашел? — не смогла сдержаться Оксана. — Пришла, — процедила она сквозь зубы.

— Отлично, — парень вошел в холл. — Сейчас будем продумывать ей костюм. Конечно, же, под ним должно быть красивое нижнее белье. Лучше всего белое — такой невинный цвет. А знаешь, какая идея пришла мне в голову? Давай сделаем съемки на лестнице? Будто она поднимается по лестнице, а на нее нападают? Кстати, жаль, что нет второго парня. Так съемки получились бы эффектнее. Сексуальнее. Все люди — скоты, они просто обожают всякую грязь!

— Тоже мне, открытие! — хмыкнула Оксана. — Я догадалась об этом давным-давно. Она задумалась, борясь с неприятными чувствами, осаждающими мозг: ненавистью, ревностью и жестокостью. Она начала побаиваться, что ее руки, держащие фотоаппарат, будут дрожать.

Сперва она подобрала девушке костюм: короткую юбку и кофточку, а также нижнее белье белого цвета. Оксана с грустью подумала, что после съемок белье будет безнадежно испорчено.

Но ее тоже постепенно охватывало возбуждение, похожее на азарт охотника, преследующего дичь. Ее руки, как она и предсказывала, действительно ходили ходуном, а зубы цокали. Оксане даже казалось, что тело само по себе начинает биться в истерике.

— А если нас кто-то увидит, и решит, что… В общем, что ты действительно преследуешь Ираиду? — испуганно предположила девушка, нерешительно глядя на серые ступеньки.

Парень равнодушно улыбнулся, кинув волчий взгляд на поникшую жертву. — Ничего, скажем, что это — любовная игра.

Ида дрожала, ухватившись за перила, чтобы не упасть в обморок.

— Итак, давай снимать! Мальчик уже готов, — он потрогал себя ниже пояса, — надеюсь, что девочка тоже…

Когда Славик уложил Ираиду на ступеньки и начала проникать в ее сжатое тело, Оксана разрывалась, захотев одновременно снять и скорченное в страдании лицо и то, что происходило ниже пояса. Парень с трудом проник в девственное лоно, овладев практически бесчувственной девушкой прямо на холодных ступеньках.

Оксане было мучительно созерцать эту картину, хотя у нее и было ощущение, что ей все это снится. Что она находится в другом мире, где такие вещи недопустимы. Ей чудилось, что ее душа медленно и незаметно отделяется от порочных рук, мертвенной хваткой стискивающих цифровик. Потных, горячих, пластилиновых ладоней.

Но одновременно ее охватывала злость. Оксану приводила в ярость эта покорно распластавшаяся кукла. Безвольная девчонка, ради денег отдавшая свою невинность незнакомому парню.

"Впрочем, многие девушки лишались невинности еще глупее. И возле мусорников, и прямо на улице, и в машинах, и за бутылку пива".