Паучиха

— Черный. Можно с бергамотом.

Парень разделся и вошел на кухню в тапочках, как к себе домой.

— Знаешь, — произнесла она, стоя у плиты, — мой парень… Понимаешь, он не сможет участвовать в нашем проекте, он…

— Да все я знаю! — махнул рукой Славик, снисходительно усмехаясь. — Я знаю, что у тебя никого нет. И насчет любовника ты все выдумала. Я знаю… Ты любишь только меня! — в его голосе слышалась стопроцентная уверенность. Глаза засверкали, как две голубые льдинки под светом прожекторов. Он нарисовал в воздухе петлю удавленника:

— Мы с тобой повязаны… Смертью. Ты это понимаешь?

Он подошел к ней совсем близко, вплотную, его торчащий член вжимался в ее податливую, разгоряченную плоть.

Оксана вздрогнула: как давно у нее не было нормального секса с мужчиной! С женщинами все было по-другому, все равно оставалось ощущение неудовлетворенности, незаконченности.

На миг они оба предстали в ее сознании, как два зараженных страшным вирусом, вроде СПИДа. И, что пугало ее больше всего, ей нравилось то, что он собирался с ней сделать.

"Пожалуй, я могла бы заняться с ним любовью и рядом с ванной, в которой медленно плавают два трупа".

После бурного секса прямо на кухонном столе Оксана поинтересовалась, застегивая халат: — Куда ты трупы дел?

— На беляши продал.

— Нашел время шутить! — в сердцах воскликнула девушка, кидая на него обиженно-сердитый взгляд.

— А кто шутит? Ладно, расскажу: они в морге, как и положено порядочным трупам.

— Как?!! А улики? Ты же изнасиловал эту женщину, в ней твоя сперма! А дочка беременна от тебя! Думаешь, эксперты этого не заметят? — сардонически заметила она.

— Не волнуйся, все под контролем. У меня повсюду связи. Они лежат в морге, как неопознанные трупы, с поддельным заключением про смерть. Кажется, им приписали смерть в автокатастрофе. Так что родственники получат запчасти.

— Перестань! — она закрыла ладонями уши.

Славик пожал плечами с видом мужчины, отказывающегося понимать нервное состояние женщины, и принялся за свой чай, положив в него три ложечки сахара.

— Что-то у нас слишком мало моделей, — небрежно заметил Славик, допивая чай.

Оксану затрясло от этих слов.

— Что?! — истерично заорала она. — Опять набирать моделей, а потом ты будешь их убивать? И на скольких трупах мы остановимся? Пока не надоест насиловать и убивать, насиловать и убивать? Пока это не покажется нам банальным и уже перестанет возбуждать? Тебя, я имею в виду. Конечно, я буду молчать. Ты меня знаешь, мне деньги дороже всех этих дешевых сук, но я и так постоянно пью успокоительное. Славик, — девушка кинулась к нему на шею, — я сама готова сниматься, только… Перестань… Перестань их убивать!

— Да что ты? Как ты можешь обо мне так плохо думать? — явно издевался над ней он. — Больше не буду. Обещаю. Если они будут держать язык за зубами. Вспомни: Ира нас шантажировала, Надя с мамочкой — тоже. Я же не со зла их убил! Они сами напросились. Ну, детка, перестань дуться! — он клюнул ее в щеку.

— Как, ты и Иру убил? — потрясенно глянула на него девушка.

— Ну, да, а что? Точнее, никто ее не убивал. Она просто умерла от передозировки наркотиков.

— Но… Это ты… Твои дружки дали ей шприц со слишком большой дозой?

Оксана слышала в голове какие-то голоса, ей казалось, что она слышит чьи-то крики… Ей стало нехорошо, девушку замутило.

— Какая разница? Милиции это безразлично, понимаешь? А это самое главное! Оксана, успокойся! Я же не маньяк какой-нибудь, чтобы убивать просто так, ради удовольствия! — уговаривал он девушку.

Оксане казалось, что она — героиня третьесортного фильма ужасов, вроде "Крика". Но инстинкт самосохранения подсказал ей скрывать свои истинные чувства. Она с трудом заставила себя подавить истерику, зная, где она немедленно очутится (на том свете) если вызовет у Славика хоть малейшее подозрение, что она может стать угрозой его безопасности.

— Просто я не хочу, чтобы мы зря рисковали, любимый, — Оксана с трудом выдавила из себя нежное слово, тем не менее, сознавая, что если он к ней прикоснется… Она, пожалуй, разделит его жар. Ее по-прежнему возбуждала его красота, несмотря ни на что. Оксана была уверена, что жена Бреда Питта тоже многое прощает своему мужу, если не все.

— А мы и не будем рисковать зря, — Славик смягчил пронзительный взгляд, который пронизывал девушку, как будто сверлил до дна ее души. Этот взгляд напомнил ей взгляд какого-то хищника, который раздумывает, голоден он или нет, глядя на потенциальную жертву-пищу. — Я тебе обещаю! Хочешь, поклянусь?!

— Я тебе верю, — тихо отозвалась она усталым голосом. — Хорошо, я наберу новых девочек. Сколько?

— Ну, человек пять. Ираида мне немного приелась, знаешь ли. Любой мужчина хочет побольше разнообразия в сексе.

— И женщина тоже, — рискнула пошутить Оксана.

Славик кивнул и рассмеялся: