Паук из Башни

— Да! Вот! — Она протянула мне тряпочку, которую постоянно комкала, пока Аберлейн посвящал меня в суть дела. При ближайшем рассмотрении тряпочка оказалась замусоленным кимисировым платочком, на котором, если старательно вглядеться в чернильные кляксы, можно было прочесть «Бриан л’Мориа». — Это все, что было при мне! Я только это знаю — ваше имя, тан л’Мориа! Скажите, вы знаете, кто я?

— Тани была одна?

— Абсолютно, мой тан. Констебли обеспечили ее безопасность от того сброда, что скитается по Дну, в поисках легкой добычи, но уводить не спешили. Никто так и не хватился тани, хотя заинтересованные лица были.

История, заслуживающая описания в каком-нибудь модном ныне литературном ужастике, будоражащем застоявшуюся кровь скучающих девиц из знати! Женщина, одна-одинешенька, не помнящая, кто она и где, без защиты и поддержки оказалась в одном их самых опасных и гиблых районов Старкрара, среди тех, кто может убить просто походя, из привычки. Тех, кто без жалости разбирает живых существ на органы для продажи пайшоаньским алхимикам в Маленький Дзанког или практикующим медикам-экспериментаторам. Тех, кто не гнушается есть человечину, тех, кто не поднимает глаз от земли, потому что их глаза открывают намерения хозяина каждому, кто украдкой в них заглянет. Если вы не из Дна, то в Дне вы не задержитесь. Живьем уж точно. Тани спас цвет глаз. Все граждане Мескийской Империи с детства знают, что с тэнкрисами лучше не встречаться на узкой дорожке, а если встречи избежать не удалось, то разумно будет уступить, нежели нарваться на Голос повелителя огня или перевертыша. Серебряные глаза отогнали и людоедов, и продавцов органов, и насильников, и ловчих, забирающих девушек из бедных семей для публичных домов Копошилки и Клоповника. Они побоялись связываться с тани и ее, вероятно, очень опасным Голосом. А еще за каждой парой серебряных глаз стоит какой-нибудь благородный дом. Поверил ли я в услышанное? Безусловно. Меня, к счастью, нельзя обмануть.

— Милостивая тани, сейчас я задам глупый вопрос, но не задать его не могу, так как порядок обязывает. Вам есть куда пойти?

— Тан л’Мориа, я не знаю, как меня зовут…

— Не все потеряно. Вы помните, как нужно говорить, помните, что произошло с вами за последнее время. Значит, кратковременную память вы не потеряли. Доктора говорят, что в таком состоянии пациент имеет шанс на восстановление памяти. Теперь же, когда я узнал, что у вас нет крыши над головой, я могу сделать вам приглашение. Тани, если вы соблаговолите принять предложение устроиться в моем скромном жилище, счастью моему не будет предела. Спешу вас заверить, что приложу все силы, дабы узнать, кто вы и где ваши близкие, — если таковые имеются, подумалось мне.

— У меня нет никого в этом огромном городе… Никого, о ком бы я помнила! Ни знакомых, ни приюта… Ой! Простите, умоляю!

— Меня тоже судят за мысли вслух. Накиньте мой плащ, пожалуйста, вы одеты не по погоде. Инспектор, надеюсь, вы уже провели тани через все эти процедуры, чтобы мы могли поскорее покинуть ваш душный кабинет? Никаких обид, но строители схалтурили с вентиляцией.

— Я знаю… Э, да, мой тан, мы сняли метрические данные и записали приметы. Если тани заявят в розыск…

Конечно, трудно представить, что этого бриллианта махараджи Кальмира никто не хватится. В мире, где так высоко ценится чистая кровь, где правящее сословие более всего боится вырождения, такие наследники дороже сокровищ короны. Ибо тэнкрисы никогда не забывают, в отличие от людей, что подлинное богатство в детях, а не в закромах. Кстати, мне привычно считать, что именно поэтому соотношение между нами и иными видами: один на десять тысяч — судьба подшучивает над нами.

— Себастина, позаботься о тани.

По пути к лифту мужчины как по команде отрывались от своей работы, какой бы важной они ее ни считали, и пытались присосаться взглядами к красноволосой тани, словно голодные миноги.

— Слава Луне, я задыхалась в этих стенах! — призналась тани, когда мы вышли во внутренний двор. — Будто воздух густел в легких и… и…

— Трудно было проталкивать его внутрь и выталкивать обратно, — понимающе кивнул я, наблюдая, как она кутается в плащ от налетевшего морозного ветра.

Снежинки быстро стали покрывать ее волосы, хотя снег уже почти перестал идти, и все же самые мелкие кристаллики льда упорно стремились попасть в глаза. Поймать экипаж возле дворца закона дело нехитрое, добраться до Олдорна тоже. По дороге тани предпочла молчать. Наши с Себастиной беседы, а точнее мои монологи и ее поддакивание, вряд ли заинтересовали бы незнакомку. Вот она, обратная сторона добровольного изгнания из высшего общества, я теряю навыки вежливой и бессмысленной беседы.

— Вы не знаете Старкрар, тани, я правильно предполагаю?

Она слегка встрепенулась, подняла взгляд, дотоле упорно сверливший пол.

— Нет, это не мой город. Тут так холодно и многолюдно… Я не помню, кто я, но чувствую, что это чужое мне место. Не хватает тепла.

— Ну-ну, не беспокойтесь. Я смутно представляю, каково это, быть на вашем месте.

— Правда? Представляете? Вы теряли память?