Паук приглашает на танец

— А вот так: глянь-ка, твои пальцы вымазаны. Как думаешь, кому маменька поверит: тебе или мне?

— Вы забываете обо мне, виконт, — напомнила я. — Я всё видела и могу подтвердить.

Тот вспыхнул и зыркнул на меня волчонком:

— Я и про вас скажу, что…

— Довольно! — раздался позади нас спокойный голос, и в зал вошла леди Фабиана.

Сбоку мелко трусил мистер Дрейк, сзади плёлся мистер Браун.

— Запомни, Микаэль: нужно уметь признавать ошибки, — назидательно сообщила мать. — В следующий раз составляй четкий план, соотнося потенциальную выгоду и затраченные усилия. Какой вывод нужно из этого сделать, милый?

Тот поднял на неё хмурый взгляд.

— Не попадаться.

— А ещё?

— Не браться за мелкие дела.

— Умница.

Тогда-то я и поняла, что не гожусь в воспитательницы Микаэлю. По крайней мере, привить ему подобные ценности точно не смогу.

— Уверен, виконт не виноват, — подобострастно вставил мистер Дрейк.

Леди Фабиана задумчиво покачала головой.

— Я была бы плохой матерью, если б спускала все шалости. Наказание всё же последует…

Виконт надулся.

— …для всех.

Беула посерела.

— Для всех, миледи?

— Конечно. В том числе и за твой недосмотр. Счастье, что мой мальчик был здесь. А окажись он, к примеру, возле пруда? Ты бы и не заметила, что он пропал, пока не осушила бы тазик чая с остальными бездельницами.

— Я лишь на минутку отвернулась, миледи…

— Тебе платят за то, чтобы ты не отворачивалась, приглядывая за моим сыном.

Беула вся сжалась и опустила голову.

— Да, миледи.

— Итак, мне помнится, ты отпрашивалась на сегодняшний вечер на танцы? — ласково спросила графиня, и моё сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

Нянечка тоже встревожилась.

— Д-да, миледи, граф меня отпустил.

— И ты, конечно, очень хотела бы пойти? — ещё более вкрадчиво и мягко уточнила леди Фабиана.

В её глазах светилось дружеское участие.

— О да, миледи!

Графиня сокрушённо покачала головой.

— Даже не знаю, как и поступить в такой ситуации… — фальшиво вздохнула она. — Мне бы не хотелось лишать тебя этого удовольствия…

Глаза Беулы загорелись надеждой, и я поняла, что силок захлопнулся.

— …но это было бы попустительством. Уроки нужно усваивать.

— Миледи, уверяю: это не повторится!

Простодушная Беула поверила лживым сожалениям графини, её наигранным колебаниям и надеялась, что хозяйку ещё можно переубедить. А та просто наслаждалась, оттягивая момент оглашения приговора, чтобы после поданной надежды разочарование оказалось ещё горше.

— Ох, поверь, мне это тоже не доставляет удовольствия. Но лишь наказание помогает оступившемуся впредь не повторять ошибок. Дамиан, а вы как считаете? Как мне следует поступить? — неожиданно обернулась графиня к своему покорному рабу, который жадно ловил звуки её голоса, не вникая в смысл.

— Считаю, графиня? — растерянно заморгал тот. — Касательно чего?

— Какой от вас прок, если вы даже меня не слушаете! — раздражённо нахмурилась та.

— Нет-нет, я слушал, — испуганно заторопился он. — Вы говорили про танцы и наказание. Да, именно про это.

— Так что вы думаете: мои опасения справедливы?

— Да-да, все ваши слова справедливы.

— Так что же, наказать или нет? Полагаюсь на вас, Дамиан, — усмехнулась графиня. — Как скажете, так и будет.

Было неприятно смотреть на то, как она взваливает ответственность за причиняемые гадости на него.

Мистер Дрейк растерялся, силясь вспомнить, о каком наказании речь.

— Вы, несомненно, великодушны… — начал он, всматриваясь в лицо леди Фабианы и пытаясь понять, чего она от него ждёт. Графиня нахмурилась и подняла одну бровь. Мистер Дрейк схватил намёк на лету и тут же докончил: — Но оставлять такое безнаказанным никак нельзя.

Леди Фабиана лучезарно улыбнулась и повернулась к Беуле, на сей раз позабыв нацепить маску сочувствия.

— Видишь, мне просто не остаётся ничего другого. Ты не пойдёшь на танцы.

— Но, миледи, — лицо девушки огорченно вытянулось, — граф разрешил…

— Потому что граф вообще не берёт на себя труд думать об ответственности, — отрезала та.

— Зато ты берёшь на себя слишком много, дорогая, — раздалось от дверей.

Там стоял Кенрик Мортленд с повисшей на его локте Дезире. Мистера Фарроуча, как обычно, можно было принять за тень хозяина.

Граф даже не взглянул в мою сторону, но мои щеки вспыхнули, а сердце учащённо забилось. Я не понимала, что со мной происходит в его присутствии. Ведь я должна злиться на него за обман и подозревать из-за колье. Но злилась я только из-за того, как часто мои мысли возвращались к нему. Всякий раз в его присутствии меня охватывало чувство, запутанную природу которого я и сама не могла истолковать. И если ненависть выражается дрожанием колен и странным ощущением, будто моё сердце измазали подтаявшим мороженым, то я, несомненно, ненавидела Кенрика Мортленда до кончиков ногтей!

Я изо всех сил старалась не смотреть на него. И только наткнувшись на внимательный взгляд мистера Фарроуча, поняла, что всё равно смотрю. Камердинер метнул взгляд на графа, потом снова на меня и поджал губы. Не то чтобы я искала его расположения, но вот такое откровенное презрение не могло не задевать.