Паук раскинул сеть

Брагоньер мгновенно напрягся, как охотничья собака, почуяв зверя, и сухо деловито осведомился:

— Что именно? Где?

Эллина рассказала и с надеждой вгляделась в лицо соэра. Нахмурился, покусывает губы — значит, хочет начать расследование, но мешает приказ короля.

— И после этого вы ещё спрашиваете, зачем вам охрана? — после минутного молчания выдал Брагоньер. — С этого дня от меня ни на шаг! И если вас интересует Трия, мы туда едем. Его величество выразился однозначно, нарушить приказ я не могу. Две недели в вашем распоряжении, госпожа Тэр, а дальше отправлю магическим путём в Сатию.

— А сами развлечётесь допросом некроманта, — скорчив кислую мину, добавила Эллина.

— Это моя работа, — пожал плечами соэр. — Сегодня же я позволю поработать вам. Раз уж вы считаете себя… Словом, просто так прощать ваше самоволие не собираюсь.

Гоэта обомлела, а потом напомнила себе: примерно так состоялась их первая близость. Брагоньер привык говорить прямо. Но всё равно, странная замена выговору и лекции на тему поведения порядочной особы. С другой стороны, так Эллина быстрее заслужит прощение, не придётся неделями уговаривать Брагоньера простить.

Глава 5. Поездка на воды

Брагоньер, насупившись, просматривал поступившие на его имя письма. Их с поклоном принесли прямо в номер лучшей гостиницы Трии. Эллина, пристально следившая за любовником, понимала, он сетует на его величество, запретившего принимать участие в травле некромантов. Выяснилось, что их двое: мужчина и женщина, но местные власти смогли найти лишь алтарь и заброшенный домик. Ноздри соэра трепетали от сдерживаемого гнева, но Брагоньер молчал. Зато, сжавшись в кулак, пальцы без зазрения совести скомкали конверт. Гоэта покашливала, намекая, что может уйти, но соэр намёки игнорировал. Они до сих пор толком не помирились, да и близости той ночью не вышло: поругались. Как и прежде в таких случаях, Брагоньер не стал кричать, а отхлестал ледяной вежливостью и снял другой номер. Утром зашёл за вещами, даже постучался, будто к чужому человеку, и вёл себя так, словно они не знакомы. Эллина не выдержала и закатила скандал. Соэр оборвал её на полуслове, сравнил с базарной торговкой и попросил не пугать постояльцев своими криками, «если уж вам недостаёт воспитания помолчать».

Ехал Брагоньер тоже верхом, а не с Эллиной и не перемолвился с ней ни единым словом сверх необходимого минимума.

— Ольер, ты не прав, признай это, — гоэта подошла и положила любовнику руки на плечи. — Ты слишком строг, не желаешь идти на уступки и нередко оскорбляешь, сам того не понимая. Например, вчера. Почему ты не сказал, что я не шлюха?

Брагоньер засопел и убрал письмо под рубашку, по обыкновению не позволив прочитать хоть строчку. Затем обернулся к гоэте и окинул пристальным оценивающим взглядом, будто свидетеля на допросе.

— Потому, что это сказали вы, госпожа Тэр. И не надо перекладывать вину с больной головы на здоровую. Я устал от вас, от ваших капризов и бесконечных попыток вернуться туда, откуда я вас вытащил. Нет, — Брагоньер предупредительно вскинул руку, — вы помолчите. Эллина, вы боитесь? Ответьте честно, не прячась за разговорами о любви к свободе и работе: вы боитесь зависеть от меня?

— Я привыкла зависеть от самой себя, — тихо ответила гоэта, впервые задумавшись над этим вопросом.

— Хорошо, — кивнул соэр и, заложив руки за спину, подошёл к окну. Из него открывался вид на главный бульвар Трии. — Продолжим. Почему ты стала независимой?

— Эм, — опешила Эллина, — чтобы не протянуть ноги… прости, не умереть.

— То есть если бы ты не работала, тебе бы никто не помог? — продолжил допрос Брагоньер. Он по-прежнему стоял спиной к любовнице, только руки расцепил и уперся о подоконник.

— Кто, Ольер? — рассмеялась Эллина. — Матушка, отчим? Да они первые бы меня доили!

— Мужчина.

Гоэта прыснула в кулак. Соэру ли не знать, какие любовники ей попадались! Один и вовсе сбежал, прихватив пару чекушек в долг.

— Но зачем же так категорично, — Брагоньер наконец обернулся, но взгляд его не потеплел. — Может, ты не позволяла им заботиться о себе?

— Ольер, единственный порядочный мужчина до тебя оказался некромантом, — посерьёзнев, покачала головой Эллина. — Сам понимаешь, можно ли с ним жить.

— Ты брала от него деньги, слушалась, верно? Потому что любила. То есть когда ты доверяла мужчине, свобода и работа вдруг теряли свою привлекательность, — усмехнулся Брагоньер. — Отсюда делаем два вывода. Ты боишься быть слабой, и ты мне не доверяешь. Подсознательно, но всё же. Процитировать ваши мысли, госпожа Тэр?

— Не надо, — пробормотала Эллина и покраснела.

Он угадал главные страхи её жизни: остаться одной, обманутой и без денег. И в профессию не вернёшься: твоё место уже заняли другие.

— Эллина, посмотри на меня.

Гоэта подняла глаза и упавшим голосом спросила:

— Опять извиняться, да, и объяснять, что я не могу изображать разряженную куклу?