Паук раскинул сеть

Некромант попрощался с собеседником и некоторое время недвижно сидел, уставившись в одну точку. Затем поднялся, размял мышцы и глянул на свернувшуюся клубочком Натэллу. Она действительно не доставила хлопот. Ничего, поживёт немного в полной изоляции. Мэтр Карен оставит еды, запрёт, а дальше уж… Девочка хлипенькая, но решать Сорате. Герцог-то давно свой выбор сделал, вскоре получит труп по частям. На этот раз некромант отрежет пальцы нужной особы.

Хищная улыбка исказила лицо мэтра Карена. Некромант встрепенулся и встал.

Действительно, демона в тугой узел, почему он должен прыгать по указке какого-то человека? Как же наивен его заказчик! Ольер ли Брагоньер сделает своё дело и умрёт. Умрёт и девчонка, которая слишком много видела и слышала. Всякое случается, особенно со слабыми здоровьем. А после придёт черёд заказчика. Мэтр Карен получит плату и щедро отблагодарит. Может, тут некромант усмехнулся, его даже наградят. Как руку богов, покаравшую заговорщика. Обычно мэтр Карен свято чтил условия договора, но неизвестный, тёмный маг это чувствовал, опасен. По сути, некромант не знал о нём ничего, тогда как заказчик обладал всей полнотой сведений.

— Пора в Калеот, взглянуть, что там творится, — мэтр Карен потянулся, размяв спину. — Грядут новые времена!

* * *

Майя повисла на верёвках. Из разбитых губ сочилась кровь. Некромантка уже не обращала на неё внимания. Всё тело болело, казалось, не осталось ни дюйма, который бы не тянуло и не ломило.

Палач не побрезговал, выполнил обещание. Не перед пыткой, после, когда инквизитор ушёл. Живот и кишки Майи и так распирало от воды, а тут ещё это… Противно. Да, именно противно, потому как к остальному некромантка притерпелась.

И вот теперь дыба и кнут.

Однажды Майя даже потеряла сознание: палач не рассчитал. Но это ещё цветочки, впереди знаменитой «Кресло». Некромантка хорошо видела его и понимала, после такого не выживают. Равно как и после «Колыбели». Её особенно любили применять для женщин, знали, где самое чувствительное место.

Брагоньер меланхолично жевал и писал одновременно. Некромантка попалась упорная, ради неё пришлось пожертвовать ужином. Но ничего, перекусит всухомятку, а потом нормально поест в гостинице. Уже скоро, девочка почти сломалась.

— Упорствуешь, значит? — соэр поднял глаза на Майю. — Ради чего? Сомневаешься, что велю продолжать?

— Не сомневаюсь, — сплюнув кровь, прошамкала некромантка.

— Тогда зачем? Любовника защищаешь? Того самого, который тебя предал?

— Он никого не предавал, — упорно повторила Майя. Её спрашивали об этом не в первый раз.

— Безусловно, — не стал спорить Брагоньер, встал и подошёл вплотную к некромантке.

Он кончиком кнута дотронулся до подбородка Майи и неожиданно поинтересовался:

— Не принести ли зеркало, госпожа Майя?

— Зачем? — некромантка опешила и от вежливости, и от странного предложения.

Брагоньер не ответил и распорядился.

Все женщины дорожат своей внешностью, Майя до встречи с палачом была симпатичной девушкой, пусть полюбуется на себя нынешнюю и поймёт, что с ней станет в случае дальнейшей игры в молчанку. Порой вид разбитого носа убеждает красавиц лучше кнута.

Расчёт оправдался: Майя глухо застонала, увидев, во что превратилось её лицо и тело.

— Будет ещё хуже, — пообещал Брагоньер. — Груда мяса. Поэтому в последний раз спрашиваю, стоит ли любовник такой красоты? Безусловно, вы привыкли к крови и боли, но чужая не своя. И никакой выгоды не принесёт. Пока вы защищаете любовника, он развлекается с новой пассией. Дочь герцога Ланкийского красива, молода, невинна…

И снова — на больную мозоль.

Майя застонала и замотала головой.

— Или вы полагаете, будто господин Эльес собирается хранить вам верность? — добил соэр. — Допустим, вы выберитесь, но покалеченная вы ему уже не нужны. Зачем, если рядом красавица?

Некромантке вспомнилось личико Натэллы, жадные взгляды мэтра Карена, обращённые на «свежую кровь». Он наверняка уже, а о ней даже не вспомнил, послал за едой для проклятой пленницы и бросил.

Майя зарычала и замотала головой.

— Хорошо, я вас отпущу, — хлыст упёрся в горло некромантки. — Вы проживёте ровно сутки. Никто не поверит, будто вы ничего не рассказали, Эльес в первую очередь. Приятно умереть от руки любовника, умирайте, свою задачу я и так выполнил — сделал ещё на одного тёмного меньше.

Некромантка полагала, он пошутил, но нет, лебёдка опустила её на пол, а палач проворно избавил от пут. Майя со стоном рухнула на холодные каменные плиты. В голове вертелась мысль: «А ведь он прав, Эльес убьёт и будет обхаживать эту сучку. Я ему не нужна. Была бы нужна, не пошёл бы в бордель, посвящал бы в тайны».

Брагоньер видел её душевные метания, понимал, нужно совсем немного надавить, и девица заговорит. Он просто стоял и ждал, пока палач, бросая красноречивые взгляды с оценкой умственных способностей инквизитора, отпустившего ведьму, размыкает оковы.