ПАУК. Смерть врагам! (СИ)

— Только этого не хватало, — раздраженно выдохнул я и закрыл глаза, чтобы вспомнить, встречалась ли мне заправка по пути сюда. Это было еще одной моей сильной стороной — зрительная память. Я в точности до мельчайших подробностей могу описать все, что видел за день. Плохо только то, что после сна, многое стиралось.

Так, заправки не было на всем протяжении дороги, начиная с ограды из сети. Между тем, на улицу выползли сонные люди, спешащие на работу, и появились первые машины. Я сложил жезлы в багажник, накрыл их чехлом с заднего сиденья, и вышел на дорогу, чтобы остановить какой-нибудь автомобиль. Вскоре появился громко пыхтящий грузовик с проржавевшим кузовом. Я стоял посередине дороги и махал рукой, чтобы привлечь к себе внимание. Грузовик не сбавлял скорость, и я даже подумал, что он хочет меня задавить, но за два метра остановился, как вкопанный, и из окна показалось недовольное обрюзгшее лицо водителя.

— Ты чего творишь? Жить надоело? Если так, то лучше застрелись или отравись, а то вы — идиоты, не только себя жизни лишаете, но и нас подставляете. Уйди с дороги!

— Погоди, не кипятись, — я примирительно поднял руки. — У меня бензин закончился. Не подскажешь, где заправка?

— Какая, к черту, заправка? Ты свихнулся, что ли? Уйди с дороги, а то задавлю!

Он нажал на педаль газа, и грузовик устрашающе заревел. Если честно, то я не привык к такому отношению. Когда ты наследник престола, то все стелются перед тобой и пытаются угодить, а не обзывают и угрожают. Я нехотя отошел в сторону, мысленно проклиная того, кто лишил меня счастливой жизни, и забрал энергию из аккумулятора грузовика. Он чихнул пару раз вонючим черным дымом и заглох. Раздраженный водитель выскочил из кабины, откинул капот и принялся ковыряться, матюгаясь.

Я попытался выяснить про заправку у мимо проходящего мужичка в длинном кожаном плаще, но тот тоже посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и ускорил шаг. Делать нечего, придется оставить внедорожник и идти пешком.

***

Все улицы были похожи друг на друга. Сплошная безликая серая скукотень. А где же церкви с золотыми куполами? Парки? Статуи? Роскошные усадьбы? Я даже парикмахерскую с трудом нашел и то только потому, что кто-то нарисовал углем на стене ножницы. Пока симпатичная, но очень застенчивая парикмахерша стригла мою густую отросшую шевелюру, я обдумывал, свои действия. Во-первых, надо найти ресторан или хотя бы столовую и плотно пообедать. Ну, не могу я думать на пустой желудок! Во-вторых, надо найти этого Воронова и… Я пока не решил, что буду с ним делать: сначала покалечу, потом буду расспрашивать или попробую по-хорошему все выяснить, а уж потом прибью. Но он однозначно нежилец!

— Милая, не подскажешь, где здесь можно вкусно поесть? — я улыбнулся парикмахерше, подглядывающей за мной в зеркало.

— Дома можно поесть, — еле слышно ответила она.

— Не-е-ет, дом далеко. Есть еще варианты?

— М-м-м, — задумалась она и прикусила нижнюю губу.

— Может, ты меня покормишь, а я расплачусь, — сам не заметил, как голос стал хриплым и томным. Как же я все-таки соскучился по женскому телу!

Девушка покрылась красными пятнами и, потупив взор, ответила:

— Хорошо. Я живу в этом доме на третьем этаже. Достригу и покормлю.

— Ты одна живешь или с родителями? — как бы между прочим спросил я.

— С бабушкой. Она совсем не встает с кровати, поэтому мне приходится за ней ухаживать.

Я не показал радости, но в душе ликовал. Лежачая старуха мне точно не помешает отблагодарить девушку так, что та долго еще будет мечтать снова встретиться со мной. Через полчаса я любовался на себя в зеркало. Так гораздо лучше!

— Пойдемте, — сказала она и накинула на плечи коричневую кофту.

Мы вышли из парикмахерской и зашли в соседний подъезд. Это была девятиэтажка, но без лифта. Пока поднимались на третий этаж, она сказала, что ее зовут Оксана и ей двадцать два года.

— Макс, а тебе сколько лет? — спросила она и уже более смело посмотрела на меня.

— А на сколько я выгляжу? — кокетливо спросил я, хотя отлично понимал, что она никогда не сможет догадаться.

— Двадцать пять или двадцать семь, — прикинула она.

Я подтвердил. Ну не ломать же ей психику и признаваться, что мне аж сто тридцать пять!

В квартире было чисто, но очень тесно. Между двумя крошечными комнатами располагалась кухонька, в которую умещались лишь стол с тремя стульями, шумный холодильник, старая плита, мойка и шкаф с посудой. Оксана предложила мне на выбор суп с пшеном или тушеную капусту с кусками курицы.

— Давай все! Я голоден, как волк, — я клацнул зубами и облизнулся.

Она засмеялась и включила плиту. Пока еда медленно грелась на толстой конфорке, я, под видом иностранца, расспрашивал о жизни в империи.

— Хорошо живем, — начала она. — Всего у нас в достатке.

Я удивленно посмотрел на нее, но промолчал.

— После школы мне разрешили идти учиться на парикмахера, как моя мама, или на сварщика, как папа.

— А если бы ты хотела стать врачом или портнихой?