ПАУК. Смерть врагам! (СИ)

— Кто ж его знает. Слухи ходят, что Палицкий нечестно бой выиграл, а хитростью и подлянкой победил. Может, так оно и есть. Но кроме Воронова народу никого не показывает. У самого из рода осталась мать-старуха и двоюродные племянники. Только племянники до того ленивые и глупые, что кроме пьянок и гулянок ничего не делают.

Я понял, что больше ничего интересного с него не вытяну, поэтому поблагодарил за помощь и зашагал к домам, а не к тюрьме, чтобы не вызвать подозрений. Спрятавшись за углом, дождался пока машина не уедет и только после этого перешел дорогу и остановился у забора, за которой виднелась кирпично-красная стена Бутырки.

Пока шел к Бутырке, в моей голове уже созрел план. Оставалось только надеяться на то, что боевых магов здесь не так много, как в башнях Долины изобилия. Я подошел к воротам и постучал со всей силы. Прошла минута-другая, но никто не реагировал.

— Ах так! — развернулся и принялся пяткой долбить металлическую дверь в воротах. Шум стоял такой, что, я уверен, большая часть местных проснулись.

— Эй, кто там? — послышался грубой голос. — Чего надо?

— Вы что, спите, олухи?! — визгливо закричал я. — А ну, живо открывай!

Замок заскрипел и показалось обрюзгшее лицо с мясистым красным носом. За доли секунд до этого я произнес заклинание Наваждения и теперь перед надзирателем стоял сам граф Воронов.

— Ой! А…Вы чего?

— Открывай, говорю!!! — я грубо толкнул дверь, и надзиратель схватился за лоб и попятился назад. — Ты кто такой?

— Надзиратель Клопин, Ваша Светлость, — поклонился он.

— Ты-то мне и нужен. Приведи ко мне Богословских. БЕГОМ! — я истерично орал и сотрясал кулаками, изображая разъяренного Воронова.

Надзиратель ойкнул и со всех ног бросился к открытой двери в кирпично-красном здании. Уже у самого порога остановился и, развернувшись, несмело спросил:

— Всех?

— Всех-всех, — кивнул я и сделал вид, что смахиваю пыль с плеча.

— Сюда? На улицу?

— Идиот! Я уже теряю терпение! Выводи, иначе сам сядешь до конца жизни!

Толстый надзиратель затряс двумя подбородками и бросился выполнять распоряжение. Я осмотрелся и порадовался тому, что никого больше нет. Остальные то ли спали, то ли боялись показаться на глаза разъяренному графу. Я нарочно орал и подгонял надзирателя, чтобы тот не успел осознать, что происходит и не задался вопросом, почему лощённый граф одет, как деревенщина.

Прошло пять минут, затем десять и я начал беспокоиться. Либо мою семью очень глубоко запрятали, либо надзиратель что-то заподозрил. Прошло еще десять минут, и я не выдержал. Быстро зашагал в двери, распахнул ее и забежал в полутьму. Пока глаза привыкали к темноте, я пробежал небольшой коридор, затем кабинет и очутился там, откуда просматривались все три этажа камер с заключенными. Слышались храп и звук падающих капель. Я медленно двинулся по первому этажу, заглядывая в каждую камеру. Все спали, поэтому я не мог увидеть, есть там кто-то из моих или нет, поэтому полагался только на энергию, исходящую от людей. Когда остановился у камеры в дальнем правом углу, то услышал голоса. Они доносились откуда-то сверху.

— Его Сиятельство велел вывести Богословских на улицу, — я узнал извиняющийся голос надзиратель. — Так и сказал: приведи ко мне Богословских.

— Ты в своем уме? — оборвал его грубый голос. — Граф посреди ночи пришел пешком и велел отпустить врагов империи? Ты либо свихнулся, либо тебе приснилось, либо…

Прямо над головой застучали каблуки и раздался крик:

— К оружию! Нападение! Все к оружию!

Я зло выругался и огляделся, в надежде найти место, куда бы нырнуть и спрятаться. Но кругом были только камеры, набитые людьми. Между тем шаги и крики приближались, и я приготовился к бою. Соткал три большие смертельные паутины, но тут вспомнил про Наваждение. Уж если шкаф смог спрятать, то и себя смогу. Прижавшись к холодной стене между камерами, я представил, что меня здесь нет и если кто-то посмотрит на стену, то увидит лишь кирпичную кладку с облупившейся зеленой краской.

Едва применил заклинание, как услышал вздох восхищения. Оказывается, все это время за мной наблюдал один из осужденных. Это был высокий худой мужчина с вытянутым лицо и большими лошадиными зубами.

— Был человек и нет человека. Удивительно! — он всплеснул руками и ощерил и без того выпирающие зубы. — Как хорошо придумал. Покажи-ка мне еще раз.

Я шикнул на него, но он и не думал молчать.

— Вот бы и мне так научиться. Фьють-фью-фью! — засвистел он. — Эй, ты, покажи мне этот фокус еще раз.

В это время на первый этаж по лестнице сбежали надзиратель и статный хорошо одетый молодой человек в строгом вельветовом костюме. Я сразу почувствовал чужеродную магию и понял, что это боевой маг.

— Я тебе говорю! — повысил голос лошадинозубый. — Иди сюда и покажи еще раз, а то такой крик подыму, что…

Договорить он не успел. Я метко бросил вязким комком паутины, которая залепила ему рот. Пока он пыхтел и хрипел, пытаясь выковырять невидимую субстанцию, заполнившую рот и прилипшую к языку и нёбу, я прислушался к разговорам.