Читаем Пауки полностью

Что я мог еще?

Следующей моей заботой был коридор.

Я схватил валявшуюся в ванной на полу махровую простыню, бросился на лестничную площадку. Кто-то из соседей мог увидеть кровавые пятна и вызвать полицию, посчитав, что убийца, то есть я, сбежал!

Я включил свет в подъезде, осмотрел лестницу. По непонятным причинам кровь оказалась только на моей площадке. Мне не пришлось больше нигде вытирать. Только у собственной двери.

Можно было уходить…

Я захватил карманный русско-ивритский разговорник и телефонную карточку, забыв, что во всем мире связь с полицией предоставляется бесплатно.

Уже уходя, снова нагнулся над трупом.

Тело было еще мягким и теплым. Я нащупал на поясе у убитого кожаную сумку — «напузник». Отдернул «молнию».

Израильское удостоверение личности — «теудат зеут» — лежало в верхнем отделении, я выхватил его, снова задернул «молнию». Сунул удостоверение себе в карман. Полиция могла спросить меня о его личности.

Я не запер дверь.

Я все холодно рассчитал.

Ключ оставил снаружи в замке.

Никто не мог обвинить меня в том, что я запер труп убитого в своей квартире.

«Мне нечего скрывать…»

Мое положение в этой стране и так было в достаточной мере спорным. И вот теперь это…

Телефон-автомат на перекрестке Цомет Пат был занят.

Было три часа пополудни.

Через несколько часов начиналась суббота — «шабат». Движение общественного транспорта прекращалось до следующего вечера.

Какой-то человек пытался войти в закрытый уже ресторан, на вывеске которого под портретом розовощекого официанта шла крупно строчка по-русски:

«При заказе полного ужина — водка без ограничений!»

Накануне мы бродили здесь допоздна с моим из shy;раильским приятелем — Изей Венгером.

Венгер — большелобый, с набрякшими подглазьями, косая сажень в плечах — ходил нелегко. У него болели колени. Семейный врач медицинской кассы определил его болезнь мудрено, но Венгер сам был врачом и знал себя лучше.

Каждый вечер перед сном ему следовало ходить по нескольку часов, чтобы потом сразу свалиться на кровать и заснуть.

—«Он шел на „Одессу“, а вышел к „Пиканти“…» — заметил Венгер, когда мы задержались с ним в очередной раз у перекрестка.

Забытый шлягер советских времен.

На перекрестке Цомет Пат, у автозаправочной станции, находился магазин «Пиканти», а дальше пивной паб, именуемый «Одессой».

— Одного тут не хватает, — Изя вздохнул, — зимней рыбалки. Колени бы у меня сразу прошли…

Ночная температура в Иерусалиме была около двенадцати тепла, днем поднималась за двадцать. «Конец декабря…» Я обнадежил:

—Буду звонить в Москву — закажу тебе мормышки для рыбалки…

Было интересно увидеть Венгера в деле.

—Да ладно… Я рассказал семейному врачу, как хорошо идет на рыбалке неразбавленный спирт… «Неразбавленный?!» Он не поверил.

Мы уже попрощались, когда рядом с заправкой громко закричали.

Двое волокли женщину из машины. Она отбивалась. Легла на асфальт. Невысокий каменный забор на той стороне улицы скрывал действующих лиц.

Сбоку, у автозаправки, совсем близко, наблюдали скандал арабские парни, заправщики. Никто не двигался.

—Надо подойти, — вздохнул Венгер. — Нас так воспитали.

В прежней жизни, у себя в Могилеве, он был судебно-медицинским экспертом…

Автозаправка, по обычаю, была ярко освещена. На флагштоках развевались стяги компании.

—Не знаю, правда, чем мы можем ей помочь…

Кто знает, какой коэффициент Дон-Кихотов существует на имеющееся число Санчо Пансов…

Женщина уже не кричала.

Мужчина вел ее назад к машине — темно-серой «Ауди-100», откуда ее перед тем выволокли.

Его сообщник оказался водителем экскурсионного автобуса, парковавшегося чуть в стороне. Он сел за руль, но дверь не закрыл. Возможно, женщина должна была следовать дальше вместе с ним.

Мы с Венгером сошли с тротуара. Наши намерения были очевидны. Высокий мужик, шедший с женщиной, успокоительно помахал рукой. Женщина больше не сопротивлялась. Я видел их мельком.

Они сели в «ауди».

Шофер экскурсионного автобуса закрыл дверь, отъехал от бензоколонки.

Я остановился, записал номера машин.

75-215-00 и 42-229-55.

В ту же минуту издалека раздались громкие переливчатые звуки клаксона.

«Полиция!»

Возможно, кто-то из автозаправщиков все-таки вызвал ее по телефону.

Увезти женщину все же не удалось.

В последнюю секунду жертва выскочила из «ауди», открыв дверцу с противоположной стороны…

Высоченная, в длинном вечернем платье.

Женщина была явно не в себе.

На нас она не взглянула. На вид ей было не больше тридцати. Лицо заплаканное, прическа растрепана.

Явно «русская израильтянка»…

Своих соотечественников я мог узнать даже со спины по мелким штрихам поведения, родной манере держать себя.

Пьяна? Больна?

— Может, обкурена? — предположил Венгер. Он разбирался в этом не меньше моего. — А муж хотел вернуть ее домой?

Мужчина в «ауди» — его я не рассмотрел, — не ожидая полицию, повел машину вслед за экскурсионным автобусом, который уже сворачивал на основную магистраль.

Мы с Венгером распрощались.

Подходя к дому, я обернулся и снова увидел экскурсионный автобус и темно-серую « Ауди — 100». Обе машины стояли на Элиягу Голомб, по другую сторону улицы…

Шальная мысль пришла вдруг мне в голову.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже