Пауки в банке

Я немного напряглась. Максим слишком резко вышёл на обсуждение вопроса, ради расследования которого я пришла в «Златабанк». Нужно держать ухо востро. Поддержу беседу, послушаю, что он дальше скажет.

– Что вы имеете в виду? – попыталась я спровоцировать Максима на откровенность. – Сотрудники «Златабанка» принимают неправильные кредитные решения?.

– Нет, такого я не говорил, – не повёлся на провокацию Максим, продолжая загибать углы салфетки. – В мою компетенцию не входит анализ корректности решений, принимаемых экспертами кредитного отдела.

Ничего себе, как официозно! Похоже, он испугался, что я поняла его слова о недобросовестных сотрудниках кредитного отдела слишком буквально, и теперь пытается дать задний ход. Но ничего, попробую его разговорить.

– А что входит в Вашу компетенцию?

– В мою компетенцию входит разработка и поддержка ИТ инфраструктуры банка, в том числе, и кредитной системы. Знаете, что это за система?

– В общих чертах.

– Так вот, в нашем банке стоит самая современная, высокотехнологичная, полностью автоматизированная программа. Это самая эффективная программа на рынке. Я её лично разрабатывал. Она обеспечивает сто процентное качество кредитного портфеля, – Максим достал ручку, нарисовал несколько кружочков на сложенной салфетке и принялся их заштриховывать.

– Ничего себе – сто процентов! Разве такое бывает?

– В нашем банке было! У нас был сто процентный возврат по кредитам, – Максим так сильно надавил на ручку, что салфетка прорвалась. – А всё почему? Потому что решение принимала бесстрастная кредитная система. Системе не поплачешься о том, что тебе позарез нужны деньги, системе не надавишь на жалость. Она анализирует только голые факты и выдаёт объективное решение.

– И что же произошло потом? Насколько я поняла на вчерашнем совещании, сейчас в банке невозврат по кредитам более семидесяти процентов, – подначила я Максима.

– А потом кое-кто решил, что он самый умный, что компьютерная программа сбоит, что заложенный в ней алгоритм – кривой. Алгоритм кривой, – Максим возмущённо выдохнул, скомкал салфетку и кинул ее на тарелку. – Алгоритм абсолютно корректный, и программа никогда не сбоит. У неё сертификат есть, подтверждающий абсолютный уровень корректности. Абсолютный – это значит, ноль ошибок на сто миллионов миллиардов итераций. Это просто кое у кого руки кривые и мозги сбоят.

– В смысле?

– В прямом. Как только финансовые решения начинают принимать чьи-то воспалённые мозги, ошибки гарантированы. Человек – существо не совершенное: ему сегодня ноги в метро оттоптали, он взял и отказал в кредите хорошему клиенту, а завтра у него с утра хорошее настроение, он и бомжу кредит выдаст. А компьютерная программа – идеальный работник. Никаких эмоций, только факты. Я давно уже предлагал заменить всех сотрудников роботами.

– Как роботами? – если честно, тогда на совещании, я была уверена, что Максим шутит, предлагая роботов вместо людей. Но, похоже, он не шутил.

– Представляете, какая красота, – Максим взял новую салфетку и принялся опять загибать углы к центру. – Вы приходите в отделение банка, а там вместо унылых или, наоборот, глупо улыбающихся операционистов вас встречает бесстрастный робот. Он идеален: у него симметричный интерфейс, откалиброванная цветовая гамма монитора, гармонично настроенный звук.

– А как же индивидуальный подход к клиенту? Ведь бывают нестандартные ситуации, когда необходимо пойти клиенту навстречу.

– Ну и сколько таких клиентов? – с жаром возразил Максим. – Один – два в год? Ничего страшного не произойдёт, если они не станут нашими клиентами. Пара клиентов на доход банка не влияет. Зато роботизированные сотрудники обеспечат банку супер экономию.

– Разве? – я искренне сомневалась в том, что идея роботизации обслуживания клиентов настолько привлекательна. – Насколько я знаю, сейчас роботостроение не очень развитая индустрия. Стоимость производства одного робота достаточно велика. А уж создание роботизированного сотрудника банка, наверное, обойдётся в астрономические суммы.

– Ну, предположим, совсем не астрономические, – со знанием дела возразил Максим. – Всего два годовых бюджета отдела по персоналу. Зато роботам не нужно платить зарплату, бонусы, социалку, они не болеют, не ходят в отпуск, не жалуются, могут работать круглосуточно. Я уже всё посчитал. Один роботизированный сотрудник окупается в течение первых пяти лет. Хотите я Вам бизнес-план дам почитать?

– На мой взгляд, роботы – слишком радикально, – я продолжала сомневаться. – Наши люди не готовы к общению с роботами. Мне кажется, у нас по-прежнему ценят живое человеческое общение.

– Ну, конечно, ценят, – с сарказмом ответил Максим. – Именно поэтому все зависают в соцсетях, болтают в онлайн говорилках. Вы же сами знаете, офисному планктону гораздо проще написать письмо, чем снять трубку и позвонить. Мы превратились в амёб, боящихся живого общения.