Паутина

Лидер Сената пустым, безразличным взглядом следил за министром. Пусть видит, как сдал старик. Полезная вещь — слабое здоровье. Сегодня ему предстоял серьезный разговор с Нодией. Хорошо, если для министра он окажется неожиданным.

Нодия открыл папку, достал оттуда текст доклада и приготовился читать. Как всегда, Тардье тотчас остановил его и сказал:

— Давай покороче…

— В общем состояние энергетики удовлетворительное, — решительно начал Нодия, — хотя долговременные прогнозы меня тревожат. Мы предлагаем принять некоторые меры предосторожности…

Тардье сидел, задумавшись, и явно не слушал. С такими докладами министры являлись к нему раз в две декады, ограничиваясь, как правило, самым важным. Все знали, что лидер Сената не любит рутины, поэтому официальные отчеты писались только для того, чтобы сгинуть в его личном офисе, а все серьезные вопросы решались за несколько минут в личной беседе. Подобная система оставляла для министров кое-какие лазейки, но злоупотреблять этим не стоило. За много лет Тардье развил в себе такую интуицию, что всегда чувствовал, где и что нечисто. Поэтому министры старались не рисковать без особой необходимости.

Нодия закончил доклад. Тардье по-прежнему молчал, как бы не заметив этого, а потом вдруг спросил:

— Карел, зачем вы встречались с анахронистами?

— Я? — изумился Нодия, не ожидавший такого вопроса.

— Вы, вы. С каким-то доктором в госпитале. Вы ведь консультировались с ним по ситуации на Бэте?

— Ах да, помню. Что же, за министрами теперь устраивают слежку? — с вызовом спросил он. — Кто же? Полиция? Федерком?

Тардье поморщился то ли от очередного глотка экстракта, то ли от слов собеседника.

— Что вы, дорогой мой, какая там слежка! Об этом сообщала КСН. Помните передачу о вашем посещении Центрального госпиталя?

— Помню, конечно, ее организовал мой пресс-отдел. Но ни о каких анахронистах там и речи не было.

— Не было. В дневном выпуске. А в ночном было. Правда, имени этого доктора не называли, но не узнать его… Послушайте, Карел, предположим, что завтра кто-нибудь из сенаторов случайно вспомнит, что видел вас с этим анахронистом. Сенат потребует расследования, так? Будет предъявлена пленка… и вашей карьере конец. Кстати, вы не обращали внимания, что последние декады в видеопрессе полно сообщений о преступных склонностях анахронистов?

— Но мой разговор с доктором на пленку не снимался!

— Во-первых, снимался, раз я видел. Во-вторых, почему вы так уверены в обратном? Где вы разговаривали?

— В его кабинете, кажется. В общем, в какой-то комнате, где не было никаких операторов.

— Мне приходилось лечиться в Центральном, — задумчиво протянул Тардье. — Вы не заметили, там по-прежнему в некоторых офисах прозрачные двери?

— Двери? — растерялся Нодия, — нет, не заметил… Вы думаете, что могли снять через дверь?

— Могли и через дверь, хотя я так не думаю. Но вряд ли кто в Сенате заинтересуется тем, кто и как снял эту сцену. Факт остается фактом. Вы говорили с ним?

— Говорил.

— Он вам передал что-то?

— Да, материалы по Бэте, анахронисты изучают ее. Кстати, из этих материалов видно, что сэр Гонди ввел Сенат в заблуждение. Никакой работы по Болоту Федерком не проводил.

— Меня удивляет ваша готовность потуже затянуть петлю на собственной шее. Давайте уточним сразу, что Болотом занимается не Федерком, а Экспедиционный Контингент. Если же Федеркому что-либо требуется сделать там, будьте уверены, это будет сделано без всякого афиширования. Из ваших же слов вытекает, что преступная группа анахронистов, с которой вы поддерживаете контакт и услугами которой пользуетесь, пытается выведать подробности секретных операций Федерального Комитета. Кстати, Гонди с вашей помощью немедленно наберет дополнительные очки — вот ведь как организовал работу своей службы, никакому врагу не подобраться!

Тардье устало замолчал, отпил из своего стакана. Министр энергетики растерянно смотрел на него.

— Позвольте, Карел, задать вам деликатный вопрос. Вы собираетесь выдвинуть свою кандидатуру на пост лидера?

— Я… пока не знаю… если вы…

— Ну при чем тут я, что вы лицемерите, право! Даже если бы я хотел, а я и не хочу, не могу же я стать лидером в четвертый раз. Закон есть закон. Срок мой истекает, еще пять-шесть декад, и в Системе будет новый лидер. Понятно, что мой вопрос нетактичен, но, поверьте, у меня есть для этого основания.

— В общем-то, — преодолев замешательство, сказал Нодия, — я подумывал об этом.

— А теперь подумайте о том, что Гонди вы проиграли. Да-да, не проиграете, а уже проиграли. Неужели вы полагаете, что эти кадры появились в КСН случайно? Действительно, ваши операторы их не снимали, а кто же снимал? Гонди и его сторонники молчат. Почему? Ждут первого тура. Они знают, когда нанести удар.

— Что же вы предлагаете? Уступить и покаяться?