Паутина

По-настоящему мы занялись этим делом вскоре после твоего возвращения. Ты тоже попал к нам на заметку. Стали за тобой присматривать, даже нейтрализовали боевика, которого послал по твою душу Черный. Иначе ты мог получить дозу той же гадости, что и твоя сестра. Но допускаю, что сделано это было грубовато, потому что Черный встревожился и убрал нескольких приближенных. Теперь дело раскручено. Тех, кто изготовлял лазеры для пауков, посредников, людей Черного — словом, всех взяли. В том числе, кстати, и врача, который сделал укол твоей сестре. Пытались таким образом выяснить, где хранится оружие…

— А сам этот… Черный? Его взяли?

— Его прикончил кто-то из своих.

— Погоди, а кто же напал на нас в ресторанчике?

— Не на нас, а на Кича. Они его знали и никак не ожидали встретить в твоей компании. На приманку в виде оружия клюнули и решили, что за десять тысяч смогут с тобой договориться, но сразу в контакт входить поостереглись. Связались с самим Черным, решили посмотреть, нет ли хвоста за тобой… А когда появился Кич, запаниковали, подумали, что он перехватил товар.

— Спасибо, Герман, и прости меня за любопытство. Наверное, ты и так рассказал больше, чем положено. Да, кстати, а с чего это ты выдаешь мне служебные тайны?

— Ну, во-первых, многое ты знаешь сам. Во-вторых, Джек, это не такая уж страшная тайна: дело-то почти закончено. А в-третьих, вот какая штука… До сих пор ты выступал как частное лицо, так? И даже втянул в свои весьма сомнительные, надо сказать, дела добропорядочного финансиста и простодушного фермера. — Крофт улыбнулся. — Но раз я перед тобой раскрылся, ты уже не можешь участвовать в этом деле в прежнем качестве. Дело теперь в наших руках, и это мы можем тебя привлечь, если понадобится. Я вот что думаю в связи с этим. Ты ведь, поручик, безработный сейчас, так? Почему бы тебе не пойти в нашу контору?

— Да ты что, издеваешься? — обиделся Джек. — Я не топограф и даже не супер. С моими данными только учителем спорта в лицей. Подготовки у меня нет никакой…

— При чем тут спорт? Спортом ты сможешь заниматься в свободное от службы время. Думаешь, для нас мускулы важнее, чем мозги? Немного бы мы тогда наработали… Кстати, о мускулах: Фредерик Род — слышал о таком?

— Ну как же — герой ФК. Я все боевики о нем пересмотрел.

— Герой… Попал он к нам, поработал, и списали его за полной профессиональной непригодностью. Ну а для рекламы, чтоб добро не пропадало, дали ему под конец пару простеньких дел, помогли раскрутить, как положено, и раскрыли. Теперь он уже в шестой серии галактических шпионов ловит… А шеф мой, умнейший человек, талантливый опер, твоего знакомого Кича, например, в драке, наверное, не одолел бы. А все-таки Кич у нас. Дело не в мускулах. Ты парень честный, с боевым опытом, не трус. Знаешь обстановку на Бэте, а как раз там намечается у нас большая работа. А главное — ты… как бы это сказать? Ну, счастливчик, что ли. Я не шучу. На Альфе ты всего несколько дней, и все время тебе отчаянно везет. Попал меж двух огней — и хоть бы хны! На бандитов вышел без нас и без полиции в кратчайший срок. В убийстве Розетти разобрался. Из-под наблюдения ловко уходил — один раз даже от нас. А уж история с компьютером, который тебе склад отдал… Клянусь, не участвуй я сам в этом деле, ни за что бы не поверил! Не бывает так, и все. Так что подготовка тебе, конечно, не помешает, но это дело наживное, а вот везение… это талант. Разовьешь его — станешь мастером, а если его нет, так и останешься середнячком, как один мой приятель с Бэты. Так что решайся, дружище! И пойми, я тебя не просто так зову, я за тебя поручиться должен. Ну ладно, над душой висеть не буду. Думай сам. До завтра тебе все же лучше побыть здесь, а там можешь ехать к себе. Я тебя найду. Только из Города не исчезай, договорились?

27

И Герман Крофт, попрощавшись с озадаченным Джеком, исчез.

Второй день доктор М. Б. Похья просматривал психограммы. По его подсчетам, общее число их уже перевалило за тысячу. В глазах рябило от графиков, нескончаемых зеленых таблиц, тест-вопросов. Друг за другом появлялись на дисплее сводные психоэмоциональные портреты неизвестных лиц, которые для него были просто номерами. Он сверял графики с аналогами, просчитывал варианты и аномалии, и результаты были самыми различными, но всякий раз, когда красная стрелка тест-вопроса вонзалась в ломаный график психограммы, та резко изгибалась вверх, эмоциональным всплеском демонстрируя неприязнь, а порой и ненависть к аборигенам Пятнистой. Позитивную реакцию на символы «болотной речи» дали четверо. Похья набирал номер, оставленный ему поручиком из ФК, но после короткого промежутка времени, необходимого, видимо, для проверки, шла команда на продолжение исследования.