Паутина

Рябь на экране держалась еще с полминуты, потом изображение восстановилось. Сектор был пуст. Новак с методичностью маньяка осмотрел сектор за сектором всю зону. Тем временем стянулось кольцо окружения. Но ни наблюдение с орбиты, ни активный поиск на Болоте ничего не дали: вахмистр исчез, будто провалился в трясину.

Прозвучал сигнал электронной связи, и на экране появилось лицо Директора. Новак обреченно вздохнул и начал свой доклад, всячески избегая оправданий. Он знал, что Директор этого не любит.

31

Облокотись на ободранную стойку, Джек пил кофе в той самой кофейне, где несколько дней назад его отыскал боевик, посланный Мендлисом. Он не торопился, ожидая, когда придет легкое опьянение, свойственное этому напитку. Впервые за все время пребывания на Альфе он мог никого не опасаться, никуда не спешить. Все, или почти все, загадки разгаданы. Оставалось сделать одно дело — пристроить Полину и принять одно важное решение — что ответить Герману на его предложение, которое и льстило Джеку, и одновременно пугало его.

Когда эр-такси мягко спустилось у Центрального госпиталя, Сибирцев решительно двинулся в кабинет доктора М.Б.Похья. Тот был на месте.

— Чем обязан? — спросил он вежливо и неторопливо.

— Здравствуйте, доктор. Я вот по какому делу: Полина Розетти, моя сестра, все еще у вас? Я поручик Сибирцев, был у вас недавно вместе с полицейским.

— Да-да, помню. Вашей сестры, поручик, у нас нет. Мы закончили обследование, она совершенно здорова, если не считать… Ну, вы понимаете. Я слышал, что преступники пойманы? Но ей, к сожалению, это не поможет. Сейчас она находится в небольшом санатории в Загороде, вот адрес. И, по-видимому, останется там навсегда. Я вам, кажется, уже говорил, что в таких случаях все издержки берет на себя федеральное правительство. Можете навестить ее в любое время.

— Спасибо, доктор. — Джек не спешил уходить, хотя все, что можно было, он выяснил. И доктор Похья не торопил его, глядя на посетителя по-прежнему приветливо, без тени нетерпения.

— Значит, без надежды? — тихо спросил Сибирцев, глядя собеседнику в глаза. Тот сочувственно кивнул.

— Извините, доктор, — неожиданно спросил Джек, — никакие могу понять, что это у вас за устройство?

— Это? — Похья снял пенсне и тотчас водрузил его обратно. — Вы интересуетесь такими вещами? Ну что ж… Это называется пенсне. Оно принадлежало еще моему прадеду… то есть отцу моего деда, и уже тогда считалось старинным. Это устройство для коррекции зрения, сюда оно попало с Земли. Видите ли, коллега, я анахронист, человек, которого интересует история. Вы знаете, что такое история?

— История? Доктор, вы меня, видимо, принимаете за идиота? История — это… ну, скажем, комикс о приключениях Рода из Федеркома… или серия о Черном пауке. Я все это смотрел в лицее.

— Вы глубоко заблуждаетесь, дружище, — покачал головой Похья. — История — эта наука, изучающая, как наш мир, наше общество и мы сами меняемся с течением времени. Она у нас не то чтобы запрещена, но сознательно и старательно забыта. У нас нет книг, а компьютеры хранят только ту информацию, которую считает нужным сохранять правительство. Действительно, скажете вы, зачем нужна история нам, жителям нового мира, живущим по законам стабильности, мира, где ничего не происходит и не меняется? Тогда я спрошу: как вы думаете, люди всегда жили именно так? Компьютеры, эр-такси, утилизаторы, война на Бэте…

— Не знаю… Наверное, нет. Но при мне действительно мало что изменилось.

— Да, у нас меняется мало что, но все же меняется. Ну ладно, это долгий разговор. Возьмите мой индекс, если вам действительно все это интересно, свяжитесь со мной. Я познакомлю вас с моими друзьями, расскажу хотя бы об истории освоения Альфы. У нас все-таки есть история, коллега!

— Хорошо, доктор, я подумаю. Я, правда, не очень вас понял… Но я подумаю. Прощайте.

И Джек вышел из кабинета, унося с собой две карточки: новый и, видимо, последний адрес Полины и индекс загородного дома доктора М. Б. Похья.

Он будет ждать вызова Германа и, наверное, ответит ему согласием. Потом навестит Полину. А как-нибудь свяжется и с доктором Похья. Кажется, в его словах что-то есть…

32

Председатель Федеркома, по обыкновению, не смотрел в глаза собеседнику. Говорил тихо, как бы рассуждая вслух, поэтому Герман чувствовал себя спокойно.

— Вы, Крофт, прекрасный тактик. Вы хорошо включились в это дело, что помогло успешно завершить операцию. И отчет о вербовке мне понравился, по-моему, вы нашли верный тон. Но пока вам не хватает широты взгляда, умения подняться над обыденными категориями. Законы, мораль… Да, это все важно, но интересы Системы важнее. Вы поняли, зачем я говорю вам об этом? Предположим, подчеркиваю, предположив, вы доказали, что во главе некой преступной организации стоит Мацуда, уважаемый бизнесмен, член общества. Дело, впрочем, не в этом. Что конкретно вы можете ему инкриминировать? В убийствах он не участвовал, так? Даже, кажется, не знал о них?