Паутина

Эвита ощущала исходившее от него напряжение и затаила дыхание, готовясь к страшному. Почти отчаянно она взглянула на помощника, но тот лишь склонил голову и беззвучно исчез за дверью у кровати. С ним ушла и надежда, а пустота заполнилась страхом.

- Разденься и ложись. - Сухой приказ, будто заклинание, поставил женщину на ноги.

Но она очнулась, сделав несколько безвольных шагов: как бы ни сложилась эта ночь, Трандуила нельзя разочаровывать. Привычная ситуация вернула Эвите мужество и задор; она вернулась к креслу и, недолго думая, села на эльфа верхом.

Тот мгновенно отбросил думы и вздрогнул, поднимая глаза. В них читалась смесь удивления и раздражения, какая бывает у недовольных котов, отчего женщина ласково улыбнулась.

- Не забывайся. - Голос строгий, но это лишь маска: нотки вожделения не укрылись от искушенного слуха.

- Вам не нравится? - Эвита села поудобнее, задев низ живота Владыки своим.

В ответ он опустил ресницы и замер, наслаждаясь движениями бедер. Сперва медленными, но красота эльфа дурманила, и женщина все сильнее прижималась к нему. Все беспокойнее ерзала, лоном оглаживая твердое возбуждение. Но слои одежды мешали, и приходилось довольствоваться видом раскрытых губ и сведенных бровей - не гневных, а напряженных.

Дыхание обоих стало частым, шумным. Уронив голову на спинку, Трандуил внимательно посмотрел на изгибы груди у своего лица. На аккуратную ложбинку, разделявшую два четких холмика: он не заметил, как стиснул их ладонями, заставив Эвиту всхлипнуть. Она подалась ближе, завороженная теплом рук, гревших соски через ткань. Мявших нежную плоть с голодом и дрожью, отчего мощные спазмы крутили живот.

Уплотнение между ног выросло, и она все резче, все нахальнее крутила бедрами, раззадоренная жаром и собственной влагой. На миг исчезнув, пальцы эльфа взялись за шнуровку, распуская ее торопливо и несдержанно. Но завязки спутались на середине, и тогда одежда рывками сползла с плеч, обнажив левую грудь. Мгновение Владыка заворожено рассматривал ее, а после обхватил губами ноющий сосок и прикусил – больно, и так волнующе...

Эвита не сдержала протяжного стона и выгнулась, когда его рот широко открылся, стараясь вобрать как можно больше. При этом твердый влажный язык не замирал - прижимался, кружил или дразнил скользящими ласками. В такт им свистели резкие выдохи, и сжималась рука, державшая вторую грудь.

Огонь в камине разгорался, и духота обострила запахи. Смешала горячую терпкость кожи и духи: мускус, ваниль, амбра... Трандуил, опьяненный возбужденным телом в своих объятиях, продолжил исследования и уверенно запустил руки под юбку. Ладони сами нашли миниатюрные ягодицы и сжали их так рьяно, что приподняли Эвиту.

Она двинулась навстречу, но грубоватые касания не замирали. Скользили по бедрам, ногам, возвращались обратно, чертя розовые узоры. Пальцы сжимались, дрожали, выдавая томившийся голод, и скоро нашли чувствительный бугорок, отозвавшийся вспышкой блаженства. Но ее острота на секунду пробудила разум - женщина вспомнила, что не ради удовольствия здесь.

Она неловко отстранилась, уперевшись в грудь эльфа. Но он обнял ее за талию и вернул на место, принимаясь кружить вокруг накаленной точки, гладить ее и надавливать, заставляя мышцы дергаться. Эвита сжала веки и перестала дышать, ловя каждый миг напряженного удовольствия. Чувствуя, как внутри все пульсирует и греется, требуя большего. Трандуил внимательно рассматривал ее, млея от вида слепой покорности. Влажные звуки из-под юбки дразнили его, будили хищное желание, приказавшее скользнуть внутрь упругого лона.

Женщина вскрикнула, затрепетала, насаживаясь на длинные пальцы, которые без остановки сгибались и крутились. Быстрее, резче… словно юла. Она стонала, прижимая к себе Владыку, чтобы не терять ощущение его губ; они не целовали, а беспорядочно метались по шее и плечам. Оставляли сияющие дорожки и легкие укусы, коловшие кожу, почти расплавленную знойным дыханием. Мысли таяли, и похоть скинула руки вниз, к тунике эльфа – Эвита хотела коснуться его, сжать в ладонях, в себе…

Но везде была лишь проклятая юбка! Она мешалась, закрывала Трандуила и не пускала… А думать не выходило – он так глубоко…

Жар в чреслах нарастал, бился об него, готовясь выйти. Однако безумный вихрь неожиданно рассыпался, оставив пустоту и холод. Касания исчезли, и женщина удивленно подняла веки, чувствуя толчок: синда встал, прижимая ее к себе.

- Ложись, - выдохнул он, опуская любовницу.

Та едва не упала из-за трясущихся коленей, но вовремя схватилась за спинку кресла. Нетвердой походкой она добралась до кровати и тяжело рухнула на ледяные простыни, еще не впитавшие тепло. Спущенная одежда неприятно давила на грудь, но шнуровка завязалась в огромный узел, и раздеться вряд ли удастся… Не страшно: юбка взметнулась вверх, а чужие руки схватили Эвиту за щиколотки и дернули назад. Проскользив ближе к краю, она весело рассмеялась, заключая в объятия Владыку, торс которого уже не скрывала одежда.