Паутина

Ведь действительно, зачем собирать группу хороших программистов в каком-то богом забытом месте и ставить им дурацкие условия, которые никак не способствуют, а напротив, мешают выполнению задачи.

Что-то здесь было не то, только Лекс не мог понять, что именно.

Своими подозрениями он, конечно же, ни с кем не делился. Здесь даже стены имеют уши, а любые сомнения лучше всегда держать при себе, особенно если претендуешь на звание лидера.

Прошло около месяца после их разговора с Эйзентрегером. Лекс больше не общался с ним – отчеты делал поляк, который как-то незаметно занял роль руководителя группы во всех смыслах. Он раздавал таски, отчитывался перед Эйзентрегером и каждую неделю утверждал, что осталось еще совсем немного, одна-две недели.

В конце лета Эйзентрегер внезапно вызвал Лекса для разговора. Об этом ему сообщил поляк, только что сдавший нацисту очередной отчет.

Лекс вошел в комнату для совещаний, голограф, как обычно, тут же самостоятельно включился. Вместо Эйзентрегера на Лекса смотрела Алина.

Ее лицо по-прежнему было изуродовано шрамами, а голова обрита налысо, из-за чего Лекс не сразу ее узнал.

Изображение исчезло, через несколько секунд вместо Алины появился Эйзентрегер.

– Мои люди нашли ту девушку, о которой ты упоминал во время нашего разговора, – сказал он. – Мы поможем твоей знакомой. У нас есть хорошие специалисты в медицине. Мы сделаем ей пластическую операцию, и она будет очень красивой девушкой. Мы проведем полную диагностику, за мой счет, разумеется. Это всего лишь хорошая новость, которую я сообщаю тебе, в надежде услышать хорошие новости от тебя.

– Скоро услышите, – пообещал Лекс. – Спасибо за Алину, даже если не поможете, то все равно приятно.

– И еще одна хорошая новость для тебя и твоих друзей. Передай всем, что их письма доставлены адресатам.

Речь шла о недавнем подарке Эйзентрегера. В качестве жеста доброй воли он предложил каждому из хакеров отправить одно письмо по любому адресу. Письмо должно было быть бумажным, текст короткий: Со мной все в порядке. Работаю. Вернусь зимой. Дата, подпись.

– Письма были вручены синхронно?

– Да, поэтому понадобилось некоторое время. У нас очень хорошие специалисты во всех сферах. Надеюсь, что ты не исключение.

Выходя из зала совещаний, Лекс чувствовал, что никакой депрессии больше нет, а есть только желание свернуть горы и доказать всем, и прежде всего себе самому, что возможно все.

В коридоре столкнулся с Лиской. Она выглядела взволнованной, и от нее шел слабый запах алкоголя.

– Можно с тобой поговорить? – спросила она.

Разговоры, разговоры, а я маленький такой. То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой. Вот что-что, а пустая болтовня сейчас Лексу была нужна, как телеге пятое колесо.

– Ты вроде уже говоришь, – попытался отшутиться парень, потом кивнул: – Ладно, пошли ко мне.

В комнате Лекса Лиска села на незаправленную кровать, потом встала, прошлась от стены к стене. Накручивая себя внутри и точно так же накручивая волосы на палец.

Лекс, сидя в кресле у компа, молча наблюдал за ней и думал, что, скорее всего, это будет не пустая болтовня, а что-то из разряда «поговорим по душам». У Лиски, видимо, очередной приступ депрессии, усиленный алкоголем.

Лиска наконец остановилась. Повернулась, посмотрела на него, рухнула на кровать и чуть дрожащим голосом спросила:

– Скажи… я тебя чем-то обидела?

– Блин… – поморщился Лекс. – Я же извинился за позавчерашнее…

– Я не про позавчерашнее. А вообще. Почему ты так ко мне относишься?

– Так – это как?

– Избегаешь меня, словно я тебе неприятна.

– Что за чушь… – начал было Лекс.

– Подожди, – остановила его Лиска. – Дай, я скажу сразу все. Ты избегаешь меня, грубишь, особенно в последнее время. Знаешь, если бы я знала, что ты так будешь себя вести, я бы ни за что не согласилась сюда приехать.

Лекс тяжело вздохнул. Сейчас было неподходящее время для того, чтобы выяснять отношения. Ссориться с Лиской ему не хотелось, поэтому он медленно досчитал до трех. Успокоился, выдохнул.

– Слушай, Лиска… у меня много работы. Возможно, в последнее время я был немного вспыльчив, но… Короче, извини сразу за все, что было не так…

– И за все, что будет?

– Что?

– За то, что будет, тоже извинить? Ну, заранее…

– Ладно, – кивнул Лекс. – Я признал свою вину, перевернули страницу, начали с чистого листа, хорошо?

Он хлопнул в ладоши, подтверждая тем самым, что страница перевернута и они начинают все заново, без ошибок. Закинул ногу за ногу и выжидательно уставился на девушку.

А она не такая уж и страшная. Ну, то есть не совсем во вкусе Лекса, но нормальная девчонка, без особых недостатков. Странно, тут столько парней, а она всех отшивает. Может, у нее ориентация другая?

Все эти мысли пробежались в голове Лекса и чуть было не сформировались в смешную, но не очень приличную шутку. Однако чистый лист есть чистый лист, и Лекс решил помолчать, давая Лиске право первой написать на этом листе какие-нибудь слова.

Молчание затянулось и стало, как говорят, неловким.