Паутина

— Очаровательные вещицы. Сабрина отличалась прекрасным вкусом, да и вы, я вижу, его не лишены. Я всегда восхищался ее вкусом.

Ложь. Ты его и в грош не ставил.

Остановившись у противоположной стены и слегка покачавшись на каблуках, он посмотрел на нее.

— Послушайте, а почему бы нам не поужинать вместе? Мне было бы очень приятно. Я шел мимо, увидел, что вы здесь, и подумал, что вы, наверное, мало кого знаете в городе, а у меня как раз выдался свободный вечерок. С какой стати вам сидеть одной?

Поужинать с Дентоном? Ничего себе! Все равно что сидеть и смотреть, как мою жизнь прокручивают, как пленку, обратно.

— Спасибо, нет, Дентон. Мне еще слишком много нужно сделать за то время, что я пробуду здесь. Я поработаю сегодня вечером дома, заодно и поужинаю.

— Одна? Ни в коем случае. Знаете, для пищеварения и душевного спокойствия нет ничего хуже. Люди, бывает, сходят с ума от того, что едят в одиночестве.

Она невольно улыбнулась. Интересно, подумалось ей, каким образом ему удается оставаться все таким же на протяжении вот уже пятнадцати лет. Круглое лицо, розовые щеки, аккуратные усики, непомерное восхищение собственной персоной, потребность все время находиться в окружении людей, чтобы постоянно убеждаться в том, что счастье не обошло тебя стороной… Все это было отлично ей знакомо. Дентон, словно запечатленный в гипсе, казался сегодня таким же, каким был в тот день, когда она выходила за него замуж.

— Ага, вот, оказывается, в чем дело: вы прекрасны, когда улыбаетесь, вам никогда не нужно хмуриться или хотя бы напускать на себя серьезный вид. Знаете, у Сабрины была такая же улыбка… впрочем, разумеется, вы это знаете, вы же знали ее лучше, чем кто-либо… в этом была одна из причин, по которой я ею восхищался и никогда не мог пойти на разлуку с ней. — Сабрина удивленно вскинула брови. — Это на самом деле так, — добавил Дентон, предупреждающе вскидывая руку. — Я не мог смотреть на других женщин, пока у меня была Сабрина.

Ложь. Ты спал с каждой женщиной, приближавшейся настолько, чтобы ты почувствовал аромат ее духов.

— И, знаете, мы были удивительно счастливы. Двое людей…

Ложь.

— …которые обожали друг друга. Все лондонское общество только о нас и говорило, все нам завидовали, потому что мы были идеальной парой.

Ложь.

— Знаете, теперь я скучаю по ней. Хотя детей у нас не было, я любил ее и восхищался ею, как люблю и восхищаюсь сейчас. Хочу, чтобы вы об этом знали.

Почему ты мне все время лжешь?

— Знаете, до чего было противно, когда ко мне обратились с просьбой опознать ее труп. Я едва мог заставить себя взглянуть на нее и в конце концов разрыдался, как ребенок, меня всего била дрожь, я даже сознание чуть не потерял.

Я готова биться об заклад, что и это тоже ложь.

— И без того на душе было тошно от того, что меня попросили опознать собственную жену. Но, знаете, трупы… Никогда не мог смотреть на них спокойно, не мог даже заставить себя думать о смерти, не говоря уже о том, чтобы смотреть на мертвецов…

В это еще можно поверить.

— Стефани, простите меня. Я не собирался заводить об этом разговор, но, увидев вас… Боже мой, вам ведь еще тяжелее, чем мне, а все говорю и говорю без умолку… Какой же я осел! Прошу вас, простите меня, мне в самом деле очень жаль. Скажите, что простили меня. Скажите, что это не помешает вам поужинать со мной. Скажите, что мы с вами по-прежнему друзья.

— Я прощаю вас, Дентон, но друзьями мы с вами никогда не были, и мне кажется в высшей степени маловероятным, что вообще когда-нибудь станем. А ужинать с вами я не пойду, потому что с большим удовольствием проведу время дома.

Наступила пауза.

— Знаете, а вы говорите точь-в-точь, как она! Тот же голос, то же своеобразное произношение, которое всегда всех ставило в тупик: «Мне кажется в высшей степени маловероятным…». Конечно, в близняшках всегда бывает трудно разобраться…

— Я закрываю магазин. Спокойной ночи, Дентон.

— Вы что, в самом деле предпочитаете ужинать одна?

— Да.

— Знаете, а она тоже была такая. Иной раз, бывает, скажет, что не хочет снова ехать куда-то ужинать, а предпочитает побыть наедине. Через какое-то время она стала часто так говорить, и тогда я ехал один… Конечно, к тому времени в наших отношениях уже возникли проблемы.

— Спокойной ночи, Дентон.

— Ну что ж… Спокойной ночи, Стефани. — Дойдя до двери, он как бы невзначай обернулся, словно его что-то осенило. — Вы про Макса Стювезана ничего не слышали?

Сабрина застыла от изумления.

— Про Макса? О чем вы говорите? Его же нет в живых.

— Считается, что нет. Тело так и не нашли. Я подумал, что если он где-то объявился, то, возможно, пытался с кем-нибудь связаться. Может быть, вы знаете?