Паутина

— Ой! — Она подалась вперед. — Макс, я вспомнила! — Впервые с тех пор, как она пришла в себя в больнице, она улыбнулась, медленно растянув губы в улыбке, от которой у Макса перехватило дыхание. Его захлестнуло желание, и голова пошла кругом. С прошлой недели, когда они только приехали в Кавайон, не было ни минуты, когда бы он не желал ее, но он осадил себя и отвел ей отдельную спальню, сдерживаемый отрешенным выражением, которое появлялось у нее в глазах всякий раз, когда она поворачивалась к нему: это был взгляд незнакомого человека, взгляд человека, не испытывающего ни малейшего желания быть рядом с ним. Он знал, что на самом деле она не такая; их роман, который начался за месяц до того, как на яхте произошел взрыв, был самым страстным из тех, что выпали ему в жизни, полной сексуальных приключений.

Они встретились в Лондоне, через несколько лет после их первого знакомства. А впервые Макс встретил ее, когда они с Дентоном сразу после свадьбы гостили у него на яхте. Тогда она чуралась их образа жизни, отказывалась от наркотиков и случайных любовных приключений, которые остальные считали в порядке вещей. Когда же он снова увидел ее в компании Брукса и Габриэль в ресторане «Аннабел» — дело было в конце сентября, — ему почудился голодный блеск в ее глазах, выдававший жажду приключений, какое-то безрассудство, словно она хотела бы успеть как можно больше за короткий промежуток времени. Это ему понравилось; именно этим правилом он сам руководствовался всю жизнь.

Он обратился к ней с просьбой отделать и обставить мебелью свой новый особняк, и она прекрасно справилась с порученным делом. А потом вышло так, что он стал и ее домом — после того как она осталась там на выходные. И в тот раз ее поведение поразило его каким-то необузданным безрассудством, словно они в последний раз были вместе.

Тогда он в нее и влюбился. Когда она покинула его дом, ее образ стал преследовать его. Но в то же время все больше внимания требовали дела его компании «Уэстбридж импортс», так как Дентон пытался прибрать ее к рукам. Кроме того, поползли слухи, что журналисты готовят статьи о контрабандной торговле предметами антиквариата и подделках произведений искусства. Он был страшно занят, сворачивая свою деятельность в Лондоне, попутно создавая фирму «Лакост и сын» в Марселе и собираясь вот-вот оказаться за пределами Англии. Все это делалось для того, чтобы начать новую жизнь во Франции, выдавая себя там за другого человека. Из-за этого он не мог признаться самому себе, что влюбился в нее. В общем, скорее всего, он сделал бы ей предложение, если бы на яхте тогда не произошел взрыв.

Теперь, живя в Кавайоне, видя ее улыбку, видя по глазам, что она мало-помалу возвращается к жизни, он был не в силах больше ждать и заключил ее в свои объятия.

— Моя прекрасная, обожаемая Сабрина, — сказал он и прижался губами к ее губам.

Она позволила ему обнять себя, но губы у нее оставались вялыми, а руки по-прежнему лежали на коленях, и спустя мгновение он выпустил ее.

— Мне запомнилось, как хорошо нам с тобой было вдвоем, — пробормотал он, но тут же понял всю иронию, скрытую в этих словах. Она же ничего не помнит, и тут уж ничего не поделаешь: они могут и впредь оставаться вместе только в том случае, если она по-прежнему будет пребывать в состоянии амнезии, считая себя его женой и ничего не зная ни о том, что на яхте была подложена бомба, ни о том, что это было сделано, чтобы убить не только Макса Стювезана, но и Сабрину Лонгуорт.

— Запомнилось, — криво улыбнувшись, повторила Стефани. — И только-то! Нам должно было быть намного лучше.

— Нам и было лучше, у нас еще все впереди. Слушай саму себя, Сабрина, ведь ты сейчас впервые сумела посмотреть на себя с юмором. Ты поправляешься. — Он взял ее за руку, она не сопротивлялась. — Если ты не хочешь торопить события, если настаиваешь на том, что будешь спать у себя в спальне внизу…

— Да.

— Ну что ж, пусть пока так и будет. — Он коснулся губами кончиков ее пальцев и ладони. — Я обожаю тебя, Сабрина, мне никто больше не нужен, кроме тебя. Ты придешь ко мне, и обещаю тебе, мы станем всем друг для друга. Нам больше никто не нужен, здесь все, что нам с тобой надо.

Стефани пристально смотрела на его затылок, когда он склонил голову, чтобы поцеловать ей руку. Она чувствовала прикосновение его губ к своей коже, но ничего больше. Я должна что-то чувствовать, раз он мой муж. Должна желать его.И тут она поняла, что знает, что представляет собой сексуальное желание, и в прошлом один раз уже испытывала это ощущение, однако сейчас не чувствовала ничего.