Паутина

Итак, Брайан с облегчением вздохнул, а Сабрина прошла к себе в кабинет, села за свой рабочий стол из вишневого дерева. Теперь можно позвонить Габи. Ведь я за этим и приехала, это единственная причина, по которой я приехала в Лондон, вместо того чтобы подождать до конца месяца. Пожалуй, позвоню ей прямо сейчас, она, может быть, дома.

— Накопилось довольно много почты, а у меня не было возможности переслать ее в Америку, — сказал Брайан, внося в кабинет корзину, доверху набитую письмами, анонсами распродаж и приглашениями. Видимо, их авторы рассчитывали, что Стефани Андерсен будет проводить время в Лондоне, разрываясь между различными зваными обедами и уик-эндами за городом.

Со звонком можно не спешить, в конце концов, это ведь не горит, просто меня разбирает любопытство.

Вторую половину дня она провела за рабочим столом. Когда у двери зазвонил колокольчик и Брайан пошел встречать посетителей (в это время года, как правило, было много туристов), Сабрина за перегородкой налила себе чаю и, хрустя печеньем, погрузилась в мысли о своем магазине. Она любила это место. Она создала этот магазин, когда люди круга Дентона третировали ее, называя американской авантюристкой, обходившейся Дентону в баснословные суммы. На самом деле она отказалась брать у него деньги. Тогда светское общество стало игнорировать «Амбассадорз», и ее охватило отчаяние. Тут на помощь пришла княгиня Александра Мартова. Решив сделать ремонт в особняке и обновить мебель, она обратилась к Сабрине. Та проявила такой безупречный вкус в отделке дома, что заслужила высокую похвалу. Светское общество больше не могло ее игнорировать. Александра устроила ряд приемов. Теперь в ее дом охотно ездили люди высшего света, а когда-то считалось, что имя княгини безнадежно запятнано из-за связей с мужчинами. За Мартовой закрепилась репутация добропорядочной, оригинальной женщины. С этого момента они подружились; Александра стала украшением лондонского высшего света, а «Амбассадорз» с тех пор пользовался оглушительным успехом.

Уже почти все. Еще несколько минут, и можно звонить. Но… не отсюда. Я позвоню из дому.

Конечно, это не к спеху. И она снова принялась разбирать груду бумаг, лежавших на столе. Наконец она встала и застегнула застежку накидки.

— Я зайду завтра, Брайан, но еще не знаю, в какое время. По пути, может быть, загляну в «Блэкфордз».

Выйдя на улицу уже в свете уличных фонарей, она смешалась в предвечерней мгле с толпой — конторскими служащими, торопившимися домой. Пойду-ка я домой пешком, подумала она, а оттуда позвоню Габриэль. Но не сразу, решила она. Ни к чему тут же браться за телефон, тем более что это не к спеху. Она повесит накидку на вешалку, положит шляпу в гардеробе в коробку, нальет себе бокал вина, поднимется в гостиную на четвертом этаже, может быть, разведет огонь в камине, поудобнее устроится в кресле и только тогда снимет трубку и наберет номер.

Но по дороге она невольно все ускоряла шаг. Когда она оказалась у входной двери, то почувствовала, что совсем запыхалась. Едва войдя в дом и даже не сняв шляпы и накидки, она села к телефону и позвонила Габи.

— Прошу прощения, миссис Андерсен, — ответила секретарша. — Мистер и миссис Уэстермарк путешествуют на машине по Италии. Я не могу даже сказать вам, как с ними связаться. Они должны звонить, но когда — не знаю.

— Попросите миссис Уэстермарк позвонить мне, — сказала Сабрина. — Я пробуду здесь еще несколько дней — до четверга или пятницы.

Она повесила трубку, расстроившись сильнее, чем ожидала. А чего, собственно, я жду от нее?Сняв перчатки и шляпу, она убрала их в гардероб, осторожно положив в коробки, выложенные изнутри мягкой материей, потом повесила накидку на вешалку. Ничего страшного, сказала она себе, день-другой можно подождать. Я уверена, через день-другой она сама мне позвонит.