Паутина

Мы всё дальше углублялись в лес. Солнце встало и теперь светило нам в спины. Становилось тепло и душно, в лесу было очень мокро и что-то постоянно хлюпало под ногами. Я уже сняла с себя плащ, сорвала с одного дерева веточку и отмахивалась ей от приставучей мошкары. Мы шли след в след, деревья напирали со всех сторон, и я чувствовала, что вот-вот упаду от усталости.

Примерно через час, когда солнце наверняка уже поднялось высоко, мы окончательно перестали его видеть. Лес стал настолько глухим, что лучи хоть и попадали на землю, но очень редко. Раннее утро в моих глазах сменилось поздней ночью. У меня начали заплетаться ноги, я то и дело спотыкалась обо что-то, норовя упасть носом в грязь.

А между тем вокруг дубовая роща сменилась непролазным ельником с буераками, оврагами и прочими малоприятными явлениями лесного ландшафта. В глаза всё время летели маленькие сучки и пылинки; руки и ноги я покарябала в кровь. О любимых босоножках пришлось забыть - одну я потеряла в первые двадцать минут бега от стражников Удо, а вторую выкинула за ненадобностью, и теперь, не смея поднять глаз на Кэт, шлёпала по болоту абсолютно босиком.

Фиона держала меня под руку. Мы обе были, наверное самые ослабшие - она из-за травмы, а я с непривычки, поддерживали друг друга, не давая упасть. Кирилл, как всегда, шёл первым, Кэт с Максом вторыми, а мы - калеки печально замыкали шествие. К обеду, когда мой желудок был готов переварить сам себя, я почувствовала под ногами твёрдую почву. Вообще, было удивительно, что то, во что превратились мои ноги после беспрерывного шлёпанья по воде в течение минимум шести часов, было ещё способно хоть что-то чувствовать. Тем не менее, мох, покрывающий твёрдую почву, на которой можно было бы даже попрыгать от радости, если бы на то были силы, символизировал конец шествия по болоту.

Мы вышли на небольшую круглую полянку, окружённую вековыми соснами. Прямо изо мха белыми кучками росли ландыши, а посередине поляны, лилипутом в стране гигантских деревьев, стоял крошечный домик с красной черепичной крышей и голубыми стенами, местами обросшими вьюнком. Под окнами красовались кусты роз, а на небольшом крылечке в горшках цвела герань.

Дверь в домик отворилась и оттуда, сгибаясь и громко ворча, вышла старушка в белом накрахмаленном чепчике. Она медленно спустилась и остановилась на последней ступени крыльца.

Прикрывая ладонью подслеповатые глаза, она посмотрела в нашу сторону. Солнце, вновь показавшееся над поляной, очевидно, мешало ей разглядеть нас. Она звучно откашлялась и крикнула:

- Опять пришли воровать мои ландыши, разбойники?! Вот я вам сейчас покажу! - она обернулась, достала из-за пазухи палочку, протёрла её носовым платочком и наставила на нас. Не успела она больше сказать и слова, как Кирилл вышел вперёд, прошёл полрасстояния от нас до домика и поднял руки вверх:

- Крё, не надо! Это я, Кирилл. Ты опять потеряла очки?

Старушка мгновенно изменилась в лице. Она спрятала палочку обратно, кряхтя, словно заправская пенсионерка, которую заставили заняться бегом с препятствиями, раскрыла объятья и пошла навстречу любимому крестнику. Кириллу пришлось встать на колени, чтобы дать ей поцеловать себя в лоб, но более нежной заботы о ком-либо со стороны бабушки, да ещё такой, я никогда не видела.

Фиона улыбнулась и потянула меня вслед за Кэт и Максом, которые поспешили к старушке засвидетельствовать своё почтение. Кирилл подозвал меня, взял за руку и потянул вниз, дабы старушка смогла меня лучше разглядеть. Я присела на корточки рядом с ним.

- Крё, знакомься, это Лена. Лена, это моя крёстная, я тебе про неё рассказывал, она - фея.

- Ты ему тоже не поверила? - обратилась ко мне бабулька. Я отрицательно покачала головой, она улыбнулась. - Ему никто не верит, но он же принц.

- Когда мы с ним познакомились, я не знала, что он - принц, - честно ответила я.

- Как так? - удивилась фея.

- Я тебе всё потом объясню, - предложил Кирилл. - Может предложишь нам чаю, мы очень устали.

- Конечно, - засуетилась крёстная, - а пока, может, вы, ребятки, поищете мои очки? В прошлый раз у вас это так здорово получилось. Фионочка, деточка, сделай милость...

- Конечно, Магда, мы поищем, - Фиона с Кэт переглянулись, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться чему-то, известному только им.

Магда, так звали фею, проводила нас в свой дом. Мы то и дело нагибались, чтобы не стукнуться о люстру, не снести косяк или попросту не сделать окно там, где ему быть не должно. Пока Макс с Кириллом, заняв своими ногами треть гостиной, пили чай, а Кэт и Фиона были заняты поисками пенсне старушки, сама фея пригласила меня на кухню. Там она усадила меня за стол и даже предложила выпить какую-то гадость в крошечном, похожем на напёрсток, стаканчике. Я дёрнула головой в знак отказа, но настырная крёстная Кирилла едва ли не силой влила мне в рот эту дрянь, приговаривая: