Паутина

- Пэт Клодси, - сообщил я Алану Радду. - Приговорен к заключению восемь лет назад, освободился только в прошлом месяце.

- Восемь лет? - удивился Алан Радд. - Так у нас в руках опасный тип.

- Кража со взломом при отягчающих обстоятельствах. Он изнасиловал восьмидесятилетнюю женщину после того, как ворвался в ее квартиру.

- Ненавижу современный мир, - прошипел Пэт Клодси.

- Значит, ты теперь на Вителли работаешь, Пэт? - поинтересовался Алан Радд. - Ох, и отчаянные они, должно быть, люди, что наняли такую шваль, как ты!

- Я только сторож, - повторил Клодси. - Никакого отношения к их бизнесу я не имею.

- Интересно, знает ли твой надзирающий коп об этой работе, - сказал я.

Клодси поморщился:

- Не наступайте на больную мозоль. Я меченый. Мне даже пописать нельзя без уведомления полиции. Ни разу я в эти коробки не заглядывал. Ясно? Насколько мне известно, это предприятие законное. Я только сторожу его по ночам. Радд насмешливо протянул:

- А я твоя крестная фея, и вот твое бальное платье, а эти мыши превратятся в лошадок…

Где-то наверху раздались приглушенные голоса. Негодующий женский вопль, потом кто-то начал спускаться по лестнице.

- Не любит красавица, когда прерывают ее сон, - прокомментировал Клодси.

Алан Радд осмотрел штабель картонных коробок.

- Она что, какие-то вольности себе позволила?

- Хотел бы я… - Клодси усмехнулся, обнажая полный рот темных гнилых пеньков.

- Правда? А я-то подумал, что она для тебя слишком молода.

Перочинным ножом Радд вспорол ленту, обвязывающую одну из коробок, оттянул клапаны и вытащил целую горсть дисков, упакованных в картонные конверты.

- Что бы только подумала Лига благопристойности, - покачал он головой, показывая их мне.

«Колоссальный отсос», «Очаровательные лизуньи», «Розовые блондинки».

- Я не знал, что в этих коробках, - сказал Клодси. Алан Радд вскрыл другую коробку. На этот раз конверты, да и сами диски, были без опознавательных знаков.

- Заканчивай одеваться, - поторопил Радд, обращаясь к Клодси. - Мы все это изымаем, пойдешь с нами и подпишешь протокол, когда мы его составим.

- Не могу я ничего подписывать. Я же только…

- Ничего, подпишешь, - настаивал Радд. - Хочешь - подпиши здесь, а хочешь - на Уэйн-стрит. Выбирай.

- Не можете вы меня забрать. Ради Христа, имейте жалость!

-  Можем. За сопротивление представителям закона, - пояснил Радд. - Тебе не следовало выкидывать компьютер из окна.

- Очевидно, никто тебе не объяснял, какие твердые эти жесткие диски, - съязвил я.

- А это мне, наверное, кошмар приснился, - нашелся Клодси и выдавил из себя неловкую улыбку. - Приступ паники, ясно?

Радд спросил:

- Тебе приказали уничтожить компьютер в случае появления полиции?

- Не понимаю я, о чем это вы. - Клодси старательно изобразил удивление. - Я только пнул его хорошенько, вот он и выпал из окна.

Радд велел одному из констеблей отвести КлоДси вниз, а потом обратился ко мне:

- Твоя улика - пшик.

- Не совсем. Компьютер он, конечно, уничтожил, но мы извлечем жесткий диск и попытаемся восстановить информацию, а это уже кое-что.

Я поудобнее устроился за своим столом и проверил почту в веб-книжке, третий раз за утро. Ничего. Затем просмотрел файл Барри Дина и позвонил по телефону в Вандсворт. Перекачал пару файлов из ХОЛМСа. Позвонил в патрульную службу. Откинулся на спинку стула и задумался над тем, что обнаружил. Все казалось очень простым. Команда Ма-кардла должна выявить это так же быстро, как и я. Но они не принимают Барри Дина всерьез.

Я поднялся наверх. Жесткий диск и диски, полученные во время нашей операции, находились в системе, ожидая очереди. Но портативный компьютер, конфискованный у журналиста, друга Ника, был наконец возвращен в хранилище вещ-доков. Я оформил его, позвонил Нику и сообщил хорошую новость. Я убивал время, оставшееся до свидания за ленчем, подписывая скопившиеся на столе циркуляры и отправляя их по инстанциям. Я не особенно утруждал себя их прочтением, полагая, что, если они и содержат что-то важное, в скором времени я об этом услышу. Я сортировал и раскладывал документы по переданному НСКР делу, которое, однако, должно быть прекращено до того, как поступит в суд, потому что главный подозреваемый умер от сердечного приступа.