Паутина

Мы совсем забыли о настоятельнице Дома, хотя нам не следовало этого делать, так как оставили её в весьма непростой ситуации. С нашего последнего посещения центральной башни прошло совсем немного времени, а по меркам дома, вообще – мгновение, но даже за это время Анна успела подумать о многом. Всё то, чем она жила (разрешите для простоты употреблять именно это слово) в Доме, начало терять смысл. Её высокое духовное звание, служение, доверие, оказанное ей, сменяется теперь греховными поступками, растущими, словно снежный ком. От неё воняет серой, если говорить точнее. Она вступила в переговоры со Злом, да ещё втравила в это одного из служителей. Конечно, Канос более подвержен соблазнам, чем она, но это не уменьшает её вины. Ведь именно под её покровительством находятся 2000 человеческих душ, разумеется, крупица в огромном мире людей, но всё же каждая из них священна. За каждой кроется чья-то жизнь. Убийство божьего существа – страшный грех, но предательство его души – ещё более страшное. За одну только мысль об этом её ждёт ужасная расплата.

Как же она могла допустить потерю контроля над ситуацией? Последние 200 лет в доме царил порядок и спокойствие. Одни рины постепенно сменялись другими, и ежедневная рутина этого процесса стала привычной. Два века безмятежности. Всё это время он не давал о себе знать, получив однажды от неё достойный отпор, правда, не без помощи наставника из блока 4А. Но и это вышло случайно, просто тот оказался в нужное время в нужном месте. Сейчас помощи ждать неоткуда – наставника давно уже нет в Доме, да и самой обращаться за помощью – значит признать своё бессилие, свою непригодность. А это грозит отлучением от службы и крушением всех надежд.

Ну вот, я только что сама признала, что надежда есть, думает Анна. Эта греховная мысль, и я доказала себе, что обратного пути нет. Неужели я обречена совершить это и стать проклятой?

Анна поднимается с кресла и подходит к окну. Осторожно открывает ставни и, приподняв подол платья, взбирается на подоконник. Ветер с жадностью набрасывается на неё, заставляя хлопать ткань платья и превращая тень от её фигуры в бьющегося в агонии призрака. Настоятельница спрыгивает на крышу (окна расположены очень низко) и медленно идёт к северной стене. Скоро она погружается в темноту, и лишь тонкая полоска месяца, словно чья-то ухмылка, висит над её головой.

Вокруг царит абсолютная тишина – в этом мире нет ни одного живого существа.

Всё здесь мертво, как и я, думает она. А я хочу жить. И подарить жизнь хотя бы одному ребёнку.

Мы возвращаемся обратно, а она продолжает идти, по-видимому, ночные прогулки для неё не в новинку.

6

Семёну в эту ночь тоже не до сна. Полчаса назад он вышел из дома, и теперь неторопливо идёт вдоль спящих пятиэтажек, стараясь не попадать в освещённые участки улицы. Семья, которую он выбрал, в полном составе уехала на дачу, в чём он сам лично убедился сегодня вечером. Каждую пятницу это семейство загружало в машину пустые эмалированные вёдра, длинный садовой плащ, несколько сумок (вероятно, с одеждой и едой) и не появлялось дома до воскресного вечера. Сегодня к обычному бархату добавился спиннинг, что значительно уменьшает шансы на их быстрое возвращение. А значит, всё пройдёт как надо.

У Семёна никогда не было наводчика – он выбирал квартиру сам. Следил за хозяевами, выяснял их распорядок дня, узнавал модель дверного замка. Для удачного дела должны совпасть множество условий: второй или третий этаж, дом без лифта, отсутствие сигнализации, не очень сложный дверной замок, никаких глазков в соседних квартирах. Уверенность в том, что хозяева не вернутся в самый неподходящий момент. Всё это совпадало не очень часто, к тому же, столкнувшись, хоть с кем-нибудь из жильцов в подъезде, Семён оставлял наблюдение и искал новое место.

7

Семён замедляет шаг и, оглядевшись по сторонам, подходит к подъезду. Кодовый замок на железной двери сломан, она распахнута настежь. В подъезде тишина, – ещё одна маленькая удача. Обычно в ночь на пятницу у многих людей, особенно молодёжи, появляется желание устроить вечеринку, а это всегда шум и курящие на лестничной площадке люди. Возможно, нечто подобное было и сегодня, но к трём часам ночи, как правило, веселье уже кончается.