Паутина. Часть 1

Из соседних дверей тоже выходят люди. Как их тут много! А я и не ожидал, думал, что Варенцов какое-то полуобитаемое здание выберет для своего гнезда.

Они быстро пробегают мимо, некоторые оборачиваются и внимательно меня разглядывают.

– Вы Волин? Имперец? – спрашивает меня какая-то тетка.

– Ну, да...

– У меня в квартире есть выход на черный ход! Дверь я открыла – уходите туда!

– И у меня... – откликается седоватый дедок. – Вон та дверь!

– Спасибо. Но мне уходить нельзя.

Люди выходят из подъезда и пересекают двор. Цепочка скрывается за бортами бронетранспортеров – их уже три штуки, тесный двор весь забит техникой. Солдат не видно совсем, пары десятков покойников «помогальникам» хватило, чтобы не посылать их более на штурм.

– Господин Волин! – снова орет мегафон. – Высылаем парламентера, не стреляйте!

Даже так?

Хотят уговорить меня сложить оружие?

– Валяйте!

Из-за брони показывается грузный немолодой мужик. Явно офицер, причём, судя по всему, вояка тот ещё.

Он снимает каску, сбрасывает бронежилет. Поворачивается, демонстрируя отсутствие оружия. Достаёт из-под погона пилотку, расправляет её и надевает.

Подходит к двери, я слышу, как скрипит битое стекло под его берцами.

Звук шагов, и над площадкой появляется голова.

– Достаточно! – приподнимаю я левую руку. – Здесь стойте.

– Я присяду?

– Сделайте одолжение.

Мужик опускается на ступеньку и опирается на стену.

– Здравствуйте. Позвольте представиться – майор Ганс Дорфмайер.

– Сказал бы – добрый день, но для вас он явно не такой. Полагаю, что моё имя вам и так известно?

– Да. Но и для вас – это тоже не самый удачный день.

– Ну, это ещё как сказать...

– Да как ни говорить. Черный ход мы уже заблокировали, вам не уйти.

А мужик-то по-русски неплохо шпарит!

– Изучали наш язык?

– Заметно?

– И даже очень. У вас есть какие-то предложения?

– Одно – сложите оружие.

– Смысл?

– Проживете ещё немного. Будет суд...

Саркастически хмыкаю.

– С вполне предсказуемым приговором?

– Есть альтернатива этому?

– Она всегда есть. Погибнуть с оружием в руках, сражаясь с врагами своей страны.

– Мы вам не враги! Нас сюда пригласил ваш президент!

– Это – не весь народ.

Майор молчит, что-то обдумывая.

– Вы – смелый человек, господин Волин. В иных условиях, я счел бы честью знакомство с вами.

– По крайней мере, вы сможете рассказать всем, что были последним, кто со мною разговаривал.

– Но... вас могут взять живым...

Скашиваю глаз влево и вниз.

Он смотрит туда же. Прижатая ногой, на полу лежит граната.

– Чеки нет, майор.

– Понимаю... с этого места вы уже не отступите.

– Правильно понимаете.

– Ну, что ж! – он встает и отряхивает брюки. – Как бы то ни было – я рад, что увидел вас лично.

Он прикусывает губу, делает шаг вперёд и... протягивает мне руку.

– Как говориться, не для прессы, но – я вас уважаю!

– Взаимно, хоть вы и служите в корпусе.

Пожимаю ему руку.

Он отдает честь, не по-нашему вскидывая руку к голове. Поворачивается, и я снова слышу, как скрипят битые стекла под его ботинками.

Выйдя во двор, майор обогнул бронетранспортер, подошел к штабному фургону.

– Ну, что у вас, Дорфмайер? – спросил его выглянувший в открытую дверь полковник Меллони.

– Он не сдастся, господин полковник.

– Вы объяснили ему создавшееся положение?

– Да, господин полковник. Волин прекрасно все видит сам.

– И понимает, что у него нет никаких шансов?

– Очень даже хорошо понимает. Он опытный солдат и трезво оценивает свои шансы. Поэтому не строит никаких иллюзий. Этот человек будет драться до последнего патрона. И даже мертвый будет опасен для нас – он держит под ногой взведенную гранату.

– Фанатик!

– Солдат, господин полковник.

Меллони фыркнул и взял в руки микрофон.

– Внимание стрелкам! Виду того, что террорист будет драться до последнего патрона, приказываю: расстрелять подъезд дома... На каком этаже он сидит, майор?

– На втором, господин полковник.

– ... Расстрелять из пушек лестничную площадку второго этажа. По окончанию стрельбы забросать подъезд газовыми гранатами. После этого – штурм. Саперам быть готовым осмотреть тело террориста: оно может быть заминировано. Майор, удалите отсюда к чертям собачьим всех этих журналистов! Нечего этим падальщикам крутиться над телами наших солдат! Как уйдут – открывайте огонь.