Паутина дорог (СИ)

— Что же теперь будет? — тихонько спросила Дейна, затравленно поглядывая на окружающих дам в траурных темных платках.

— Все будет по-старому, дочка, — глухо ответила Лилиана, глядя в сторону сухими глазами. — Мы справимся. Ты отслужишь проклятому герцогу и выйдешь замуж за хорошего человека. Бабушка…

Она не успела договорить.

Из толпы вынырнул рыжеволосый юноша в темной зимней одежде, и метнулся прямиком к Дейне. Сзади ему неслись охи, ахи, обвинение нынешней молодежи в невоспитанности, и тому подобные словеса, услышанные Дейной много раз за ее жизнь.

— Дейна! — выкрикнул он, напряженно высматривая знакомые каштановые кудри.

— Леон!

И девушка, очертя голову, бросилась ему навстречу, чем заслужила порцию неодобрительных взглядов.

— Постыдилась бы! — кинула ей вслед мать. — Люди смотрят!

А люди не просто смотрели — они прожигали ее ненавидящими взглядами, словно были не прочь закопать нарушительницу спокойствия рядом с ее отчимом. Леон тоже это видел. Он улыбнулся, взял Дейну под руку и отвел к кладбищенским воротам.

— Не самое лучшее место для свидания, — призналась она, чувствуя, как яркий румянец предательски заливает лицо. — Но я очень рада тебе.

— Я не мог не приехать, — сказал Леон, помолчав. — Когда умер мой отец, никого рядом не было. И я тогда поклялся поддержать всех, кто столкнется с подобным.

— Ты — лучший, — тихо вымолвила Дейна.

— Убийца уже арестован?

— Нет…

Молодые маги немного помолчали, с грустью наблюдая за прощающимися.

— Он был хорошим человеком, несмотря ни на что, — изо рта Дейны вырвалось облачко пара. — Он будет жив, пока жива память о нем.

Глава 6. Охота на ведьм

Дейна сама не знала, как пережила остаток осени.

Серые, пасмурные, дождливые дни казались до отвращения уродливыми и сливались в один. Сколько прошло их, а сколько миновало тяжелых черных ночей, со слезами в подушку или бессонницей? Дейна не вела им счет. Она старалась подбодрить мать добрыми словами и помощью, но сама впала в жестокое отчаяние, которое необходимо было скрывать.

После короткой встречи с Леоном, на кладбище, она не встречала юношу ни в городе, ни возле своего дома. Писем он не присылал, и Дейна пыталась утешить себя мыслями о том, что любимый просто сильно занят графскими делами.

Она давила внутри себя безотчетный страх, заталкивая поглубже.

Она до дрожи боялась получить второе письмо с траурной печатью. Увидеть на коротких строчках имя Леона. Впасть в знакомое оцепенение.

Пусть этого никогда не будет — так мысленно молилась Дейна, яростно взывая к Водным Богам.

Пусть Леона не тронет ни жестокая рука, ни злой язык, и пусть он доживет до старости. Даже если ей, Дейне Морлан, такой чести никогда не видать. Мать часто сетовала на самоотверженность дочери и твердила, что в первую очередь нужно думать о себе, но девушка такого не понимала и не принимала.

В начале Татина, последнего месяца года, Дейна решила взяться за бумагу и чернила. Но она не собиралась писать книгу или делать наброски для будущей истории. Нет, казалось, ей больше не придумать ни одного достойного сюжета. Измученное девичье сердце и потрепанный разум хотели покоя.

За изрисованным ледяными узорами окном быстро падали на землю крупные белые снежинки. Сидевшая за кухонным столом Дейна шмыгала носом, глотала горячий отвар из сушеных яблок с корицей, приготовленный матерью, и лихорадочно размышляла над письмом.

Она успела простудиться раньше времени. А между тем требовалось написать герцогу Виенто прошение о возвращении на службу. Он дал ей год отсрочки после плена и пыток, но сейчас, видимо, решил, что требуется еще какое-то время после смерти отчима. И никак не известил!

Девушка со злостью сжала перо, хрустнула пальцами, и заплакала.

Собственная беспомощность не давала ей спокойно жить. Все время казалось, словно окружающие высмеивают ее наивность, доброту, порядочность. А герцог? Назвал ее одной из четверых дворян, которым он может доверять, и едва с ней случилось несчастье, отказался от ее услуг.

Эта мысль заставила Дейну вытереть слезы, скрипнуть зубами, и вернуться к письму.

«Дорогой герцог Виенто!

Прошу прощения за фамильярное обращение к Вам, не достойное княгини, но мною в данный момент одержали верх чувства, и мне тяжело их сдерживать.

Я, Дейна Морлан, желаю узнать, как скоро мне вернуться к своим обязанностям разведчицы и/или наемницы. Мне важно знать, как распоряжаться своей жизнью в дальнейшем и какие строить планы.

Ожидаю Вашего скорейшего ответа».

Письмо получилось несуразным, полным сухого официоза, и в целом не понравилось Дейне. Но она утешала себя мыслью, что оно не понравится и герцогу, а значит, он может захотеть отпустить ее.

Повеселев, Дейна наскоро оделась, прогулялась до ближайшего пункта гонцов и отдала письмо, вложив его в белый конверт с острыми уголками. Оказалось, что хорошая бумага стоит не слишком дорого. И Дейна решила: когда ей исполнится двадцать лет, она обязательно выправит себе перстень-печатку. Как ни крути, а все-таки она — княгиня.