Паутина и скала

– Да нечего тут бояться! – ответил Небраска. – Каждый может быть убит, Обезьян. Ты можешь кого-то убить почти в любое время! Возьми моего отца. Он убивал людей всю жизнь – по крайней мере с тех пор, как стал полицейским! По-моему, он ух shy;лопал стольких, что счет потерял – как-то досчитал до семнад shy;цати, а потом сказал, что еще несколько начисто вылетели у не shy;го из памяти! Да! – торжествующе продолжал Небраска, – и еще нескольких до того, как стал полицейским, об этом никто не уз shy;нал – думаю, это еще в детстве, так давно, что совершенно забыл о них! Недавно тут он застрелил негра – с неделю назад – и да shy;же глазом не моргнул. Пришел домой ужинать, снял портупею, китель, вымыл руки, сел за стол и, съев половину ужина, вспом shy;нил об этом. Говорит вдруг матери: «Ах, да! Совсем забыл сказать тебе! Пришлось сегодня застрелить негра!».- «Вот как? – гово shy;рит мать.- А другие новости есть?» Они заговорили о том, о дру shy;гом, и готов держать пари, через пять минут напрочь забыли об этом негре!.. Ерунда, Обезьян! – искренним тоном завершил Не shy;браска Крейн, – о таких вещах даже думать не стоит. Каждый может кого-то убить. Такое случается ежедневно!

– Д-да, Брас, – промямлил юный Уэббер, – но если что-то случиться с тобой?

– Случится? – воскликнул Небраска и поглядел на юного друга с откровенным удивлением. – Что может случиться с то shy;бой, Обезьян?

– Д-да вот – я подумал, что когда-нибудь могут убить тебя самого.

– А!- произнес Небраска, кивнув головой после недолгого размышления. – Вот ты о чем! Да, Обезьян, такое может слу shy;читься! Но, – серьезным тоном продолжал он, – не должно слу shy;чаться! Ты не должен допускать этого! А случилось – значит, сам виноват!

– Д-допускать! Виноват! Не понимаю, Брас!

– А что тут непонятного? – терпеливо, но с ноткой легкого раздражения ответил Небраска. – Я хочу сказать, что с тобой ни shy;чего не случится, если будешь осторожным.

– Ос-сторожным? Брас, как это понять?

– Ну, Обезьян, – теперь Небраска говорил с явным, хотя и добродушным раздражением, – быть осторожным – значит, не позволять себя убить! Вот, возьми моего старика! – продолжал он с торжествующей логикой. – Он убивает людей уже лет трид shy;цать – во всяком случае, с тех пор, когда тебя и меня еще на све shy;те не было! Но вот его не убили! – торжествующе заключил он. – А почему! А потому, Обезьян, что мой старик всегда старается убить другого раньше, чем тот сможет убить его. И пока будешь поступать так, с тобой ничего не случится.

– Д-да, Брас. А если п-попадешь в беду?

– В беду? – переспросил Небраска, недоуменно глядя на него. – В какую? Если ты убил другого, не дав ему убить себя, то в беду попал он. А ты цел и невредим; думаю, понять это может любой!

– Д-да, Брас. Это я понимаю. Но вел речь об аресте… тюрьме.

– А, эта беда! – с легким недоумением произнес Небраска и ненадолго задумался. – Ну что ж, Обезьян, если тебя арестуют, значит, арестуют, - только и всего! Ерунда, малыш, – каждого могут арестовать; от этого никто не застрахован. Мой старик всю жизнь арестовывает людей. Думаю, уже и счет потерял, скольких взял под арест и посадил!.. Да и самого отца тоже несколько раз арестовывали, но его это нисколечки не беспокоило.

– 3-за что, Брас? Почему его арестовывали?

– А, за убийства и прочее! Ведь как получается, Обезьян. Иногда родственники, соседи или жены с детьми убитых людей поднимают шум – говорят, он не имел права их убивать и тому подобное. Но мой старик всегда оказывался прав – всегда! – воскликнул Небраска серьезным тоном. – А почему? Да потому что, как говорит мой старик, это Америка, и мы свободная страна – а если кто-то встает у тебя на пути, ты вынужден убить его – вот и весь разговор!.. Если попадешь под суд – значит, попадешь. Конечно, это неприятно, отнимает много времени – а потом присяжные освобождают тебя, и все тут!.. Мой старик постоянно говорит, что это единственная страна, где у бедняка есть надежда. В Европе надежды у него было б не больше, чем у снежного кома в аду. А почему? Да потому что, как говорит мой старик, за shy;коны в Европе созданы для богатых, там бедняку не дождаться правосудия – оно у них только для королей, герцогов, лордов и прочих. Но бедняк – вот какое дело, Обезьян, – выразительно произнес Небраска, – если бедняк в Европе взял и убил человека, с ним могут сделать почти все, что угодно – до того там все гнило и продажно. Расспроси об этом как-нибудь моего старика! Он порасскажет тебе!.. Ерунда, малыш! – продолжал он с прежней добродушной, дружелюбной небрежностью. – Тебе ничего на свете не нужно бояться. Если какая-то шобла с западной стороны заявится и пристанет к тебе, дай мне знать, я с ней раздела shy;юсь! Придется убить кого-то – убьем, только пусть тебя это со shy;вершенно не волнует!.. Ну ладно, пока, Обезьян! Дай мне знать, если что случится, и я разберусь!

– С-спасибо, Брас! Я очень благодарен…