– Ну, что… начнём заседание Анклава? – Задумчиво усмехнулся барон Юраж, когда все дворяне из этих земель наконец-то собрались для того, чтобы решить насущные вопросы. А самым огромным насущным вопросом было именно то, что делал этот граф Максим. Именно с этого и начал старый барон. Он обвинил молодого дворянина в том, что тот не имеет никакого права, захватывать территории вольных баронов, которые всего лишь, по его мнению, совершили какие-то проступки. Да, он на собрании Анклава предъявлял какие-то обвинения и их доказательства. Но это не повод для уничтожения семей баронов, и захвата их территорий.
– Вы так думаете, бароны? – Медленно встал сам граф Максим, и при этом насмешливо посмотрел на присутствующих дворян. – А может быть барон Юраж объяснит нам, по какой причине он решил
– Мы сейчас обвиняем не меня! – Скрипнул зубами, не скрывая своей злости, старый дворянин, заметив косые взгляды присутствующих на собрании Анклава дворян. Хотя они и сидели так, как было бы принято, но старик уже знал, что один из присутствующих здесь дворян, является вассалом этого молодого наглеца. Более того. молодая баронесса Прагнар, баронство наследника которой первым подверглось нападению этого странного разумного, и практически без боя было захвачено, сама признала его сюзереном.
Где-то в глубине души старый дворянин ощущал чувство обиды только за то, что сам с большим удовольствием стал бы вассалом для кого-нибудь. Ему было очень обидно, что на этом поприще его обогнал такой-то молодой выскочка! Возможно поэтому барон Юраж и чувствовал по отношению к этому молодому парню такое предвзятое отношение? Но сейчас речь шла не об этом. Речь шла о том, что этот молодой дворянин, видимо заранее предусмотрев возможность подобных нападений, собрал всю имеющуюся информацию о конфликтах среди дворян Анклава. Но с тремя дворянами старый барон уже заранее договорился. Осталось только одно. Договориться с этим самым бароном Фрактан, с которым у него шли постоянные конфликты. А теперь что делать? Было заметно, как этот альваз, чьи земли были захвачены его предками, явно разозлился. А значит, вряд ли теперь поддержит остальных вольных баронов. Ведь у него есть обида, которая длилась и взращивалась его семьёй уже пару сотен лет.
– Нет, а почему только меня обвиняем? – Рассмеялся граф Максим, уже не скрывая своих истинных намерений, а также, и интереса к происходящему на территории оставшихся вольных земель Анклава. – Если мы кого-то обвиняем в воровстве, давайте начнём уже самого начала! С первых случаев воровства на территории Анклава! Почему-то, вы сами барон Юраж забываете о том, что ваша семья занимается воровством издревле! Вы украли у соседей землю, но почему-то сейчас об этом молчите? Хотелось бы знать, почему? Почему вы не хотите признать то, что ваши предки, да и вы сами, превосходно умеете воровать? Но при этом, не обвиняете самих себя в том, что творите! Вы ищете правду? Так давайте начнём с неё… Если бы меня в случившемся обвинил тот, кто действительно сам чист перед остальными баронами, то я бы может быть стерпел бы от него это поведение. Может быть… не гарантирую… но, стерпел бы! Однако вы, барон, почему-то забываете о том, что сами вор! Вы обвинили меня в том, что я забрал то, что мне не принадлежит? А почему я не имею права этого делать? Назовите мне хоть один закон вольных баронств, запрещающий это делать? Правило, которое вы сейчас пытались мне явно предъявить, на самом деле законом не являются. Это было предупреждение в соглашении вольных баронов для того, чтобы дать баронам хоть какое-то время укрепить свои позиции. Вы сами хорошо читали этот старый документ?
Заметив растерянность дворян, этот граф просто принялся смеяться. Комичность ситуации была в том, что все бароны на собрания Анклава отправлялись именно с копиями этого самого соглашения. И все, кто здесь присутствовал, принялись судорожно разворачивать эти документы для того, чтобы их проверить.