Паутина из шрамов

Я думаю, Джон испытывал старую добрую паранойю на самом экстремальном уровне. Он курил кучу травки и пил литры вина, и он не хотел быть в турне.

Путешествия теперь не были приятными. Мы не собирались вместе в автобусе, чтобы поболтать или послушать музыку, или устроить маленькие соревнования. Автобус стал мрачным местом, потому что мы разделились на лагеря. Джон взял с собой в турне свою девушку Тони, чем сломал наш договор о том, что на турне не должно быть жен или девушек. Для нас было не очень хорошо, что он взял ее с собой, потому что из-за этого Джон еще больше отдалялся от нас. Многие сравнивали их отношения с Джоном и Йоко, но это было неправильно. Тони никогда бы и не подумала говорить и отвечать за Джона; она была там, чтобы обниматься с ним и поддерживать его решения. Даже во время самых сильных трений между нами она просто улыбалась. Так что я никогда не думал, что она становилась между Джоном и группой. Было ясно, что все делал Джон, а она просто шла за ним.

Все ухудшалось и дошло до того, что мы с Джоном не разговаривали в автобусе, даже если проходили мимо, мы даже не смотрели друг на друга. Я разозлился и загрустил от этого. Я вел себя как мудак, Джон вел себя как мудак, а бедный Фли прятался под одеялом, неспособный выдерживать это. Даже всегда спокойный Линди растерялся. Он получал дикие звонки от родителей Джона, умоляющих его помочь Джону, потому что он совершенно потерял себя. Мы не пытались исправить ситуацию, мы просто пытались выдержать неделю за неделей. Теперь, когда я смотрю на это со стороны, для меня странно то, почему еще тогда мы не понимали, что это не приведет к хорошему концу.

Все стало хуже до того, как стало лучше. Мы прервали наше турне, чтобы вылететь в Нью Йорк в конце февраля, чтобы участвовать в «Субботним вечером в прямом эфире», что было катастрофой от начала до конца. Мы не пробыли там и пяти минут, а Джон уже поссорился со всеми, кто там работает. Музыкальный супервайзер, человек, который работает там уже много лет, подошел к Джону и сделал ему небольшое замечание, на что Джон отвернулся от него и сказал:

— Если этот ублюдок скажет мне еще хоть слово, я, блядь, не буду участвовать в этом гребаном шоу.

Я и так уже нервничал, потому что мы договорились, что будем исполнять Under the Bridge нашим вторым номером, песню, которая всегда давалась мне с трудом. Я полностью зависел от Джона, от его начала игры. Когда мы репетировали за кулисами, Джон начал играть совершенно неверно, совершенно не ту мелодию, практически переделывая песню для себя и остальных. Я был на нервах. Мы пытались сказать что-то Джону, но он уходил к Тони и закрывался с ней. Но он был за кулисами достаточно долго для того, чтобы чувствовать себя отверженным, когда к нам пришла Мадонна. Она участвовала в одной из сценок в ту ночь, так что она пришла сказать привет. Я знал ее уже много-много лет, еще с тех пор, как я пробовался на ее видео «Holiday», но не прошел, потому что не хотел остригать свои волосы. Все время, что она пробыла за кулисами, она игнорировала Джона, и он вышел, обиженный тем, что она не поговорила с ним.

Шоу началось, и мы исполнили нашу первую песню Stone Cold Bush. Все прошло нормально. Потом пришел черед Under the Bridge. С тех пор я слышал, что Джон был под героином на том шоу, но может быть еще он был и на другой планете, потому что стал играть какое-то дерьмо, которое я никогда не слышал. Я просто не имел представления, какую песню он играл, в какой тональности и на какой мотив. Он выглядел так, будто был в другом мире. До сегодняшнего дня Джон отрицает, что он играл не ту мелодию. По его мнению, он экспериментировал, чего бы он не делал, если бы мы нормально прорепетировали. Ну, мы не репетировали, но мы были в прямом эфире на телевидении, перед миллионами людей, и это был кошмар. Я начал петь, как мне казалось, в нужной мелодии, но оказалось, что я не мог этого сделать, я не мог поймать момент и линию напева, мне было очень сложно. У меня было такое ощущение, будто меня ударяли ножом по спине, мне казалолсь, что меня выставили на посмешище перед всей Америкой, пока этот парень стоял там в углу, в тени, играя какой-то «эксперимент». Я думал, что он делает это специально, просто чтобы поиздеваться надо мной.

Мы закончили песню, и создалось впечатление, будто четверо разных людей играли четыре разные песни. В то время я встречался с Софией Копполой, еще одна из моих попыток создать нормальные отношения в тот период жизни. Она была самой крутой девушкой, с которой я встречался, особенно после Кармен, и сказал ей, чтобы она смотрела это шоу, и я теперь просто умирал. Когда такие вещи случаются, это будто футболист пропустил хороший шанс забить мяч в ворота: единственная вещь, которая уберет эту боль, это выйти еще раз на поле, сыграть еще одну игру и получить еще один шанс забить мяч.

Эта боль оставалась со мной довольно долго.