Паутина из шрамов

Затем мы открыли подарки. Моим заданием было их вручение, люди получали ювелирные украшения, костюмы и свитера. Стив Симмонз попал в идиллию, потому что любовь и щедрость наполнили дом. Вокруг головы собаки была повязана лента, огонь в камине сверкал, различные прекрасные блюда без конца появлялись из плиты, Джонни Мэтиз, Фрэнк Синатра и Бинг Кросби играли в магнитофоне. Итак, сумасшедший парень Стив, новая любовь моей сестры, остановил все и сказал:

— Я только хотел сказать, что это было лучшее Рождество в моей жизни. Вы все были бесконечно добры и дали мне столько…

Мы в этот момент думали: «Да, он прав. Кажется, мы действительно произвели впечатление на этого парня». А он продолжал: «Но я еще хочу попросить у вас что-то»

В комнате была тишина. «Угадай, чего еще хочет этот парень?». Он сказал:

— Я хочу воспользоваться моментом и попросить руки вашей дочери и сестры.

Он подошел к Джули и сказал:

— Джули, с согласия этой семьи, выйдешь ли ты за меня?

Все начали плакать. Мне не верилось, что этот парень смог сделать предложение перед всей семьей. Джули согласилась, это был самый волнующий момент утра.

Через несколько дней пришло время лететь в Пенсильванию. Джейми не терпелось подарить своему отцу внедорожник F-150, который был символом гордости в его окружении. Родители Джейми были либеральны и позволили нам спать в ее старой спальне, их комната находилась вниз по коридору. Я чувствовал себя неловко, когда мы занимались сексом в том доме. Она была такой страстной, разорвав на мне одежду и бросив меня на кровать, а я продолжал шептать:

— Я слышу их на кухне. Нам не следует слишком шуметь.

Ее это не волновало, она просто хотела быть любимой.

Из Пенсильвании мы вылетели на Карибы, чтобы немного отдохнуть. Я позвонил моему агенту и попросил ее найти самый нетронутый уголок на острове. Это «влетело нам в копеечку», но я через столькое прошел за последние 6 месяцев, что меня это не волновало. Мне хотелось побыть в самом теплом, прекрасном и расслабляющем месте, которое я мог найти. Моя идея выздоровления заключалось в загорании, плавании, еде, исследовании местности и в занятиях сексом, и это работало. Мы жили в маленьком домике, который находился прямо на пляже, там не было ни телевизора, ни телефона, которые нас отвлекали бы, только сотни акров тропического рая. Я нуждался в этом. Даже после недели объедания лобстерами и жареной рыбой, после недели постоянных занятий спортом, моя одежда все еще не держалась на мне. Но, в конце концов, сила вернулась ко мне.

Теперь настало время для встречи с музыкой в Лос-Анджелесе. Было трудно снова столкнуться с Фли лицом к лицу, но я предпочел, чтобы он знал, что я изменил свою жизнь в пользу трезвости, чем налететь на него, когда я был под кайфом или когда жизнь застряла на стадии «тупица». Фли был удивительно лоялен ко мне. Я вернулся, чувствуя стыд, замешательство и сожаление, из-за того, что разочаровал группу, но мы столько раз через это проходили, что это стало привычным. Фли — друг, который может уйти, чтобы заняться своими делами, но когда мне нужна его помощь, он всегда окажется рядом. В такие моменты он не осуждает и принимает весь этот хаос. Я никогда не чувствовал себя как «О черт, сейчас мне придется пройти через головомойку. Этот парень вынесет мне приговор». Он говорил примерно так: «Чувак, мне действительно жаль, что тебе пришлось через это пройти. Я рад, что ты жив, пойдем тусоваться» имея ввиду — давай писать музыку.

Дэйв оставался трезвым во время моих проблем. Он знал механизм алкоголизма и был удивительно понимающим. Возможно, он мучился из-за всего этого, но он никогда не выказывал негатива по поводу моего поведения. Это было просто сверхъестественно, какими любящими, всепрощающими и терпимыми они старались быть.

Когда я встал на ноги, нашей первоочередной задачей было окончание альбома. Итак, мы сняли студию на конец января, но сначала я и Фли поехали в Таос, Нью-Мексико, чтобы написать и поиграть музыку, скомпоновать оставшуюся часть альбома. Мы снимали настоящую кирпичную виллу, я прятался в своей спальне и писал. Затем Фли доставал свой аккустический басс или обычную гитару, и мы работали над песней вместе. Мы провели там только четыре или пять дней, но каждый день мы заканчивали по новой песне.

В мое отсутствие Фли взял дело в свои руки, он даже писал тексты для альбома. Он написал большую часть Transcending, что было его данью Риверу. Pea была его попыткой поднять свой скромный флаг. Он также написал вступление к Deep Kick и сольные инструменталки к строфам в My friends и Tearjerker. Он дал мне намного больше материала, чем я получал когда-либо, но я был открыт для этого, и это была необходимо, потому что я был слишком далек от творческого процесса.