Паутина. Книга 3 (СИ)

Анета точно станет Высшей и Матерью рода. Она, скорее всего, ещё не понимает этого, но наверняка у неё начинает просыпаться предвидение Высших. А ведь вполне возможно, что Академиум так и определяет будущих Высших — по отношению к приглашению пятикурсников. Наверное, существует много признаков, по которым они распознают будущих Старших и Высших, но предвидение, без всякого сомнения, один из важнейших.

— Мы с Леной за Анету, — объявил я.

— А что ты за Лену говоришь? — недовольно заметил Иван. — Пусть она сама за себя скажет.

Мы с Ленкой удивлённо посмотрели на Ивана, потом друг на друга, а потом одновременно поняли, что они просто не знают про сопряжение душ.

— Иван, Кеннер говорит за меня, потому что знает, что я думаю, — мягко сказала Ленка. — Через несколько лет ты сам будешь говорить за своих жён, потому что вы станете думать одинаково. Нет, я не стану ничего объяснять — почитайте в библиотеке про сопряжение душ, там всё подробно описано. Так что вы скажете насчёт Анеты?

Семья Сельковых переглянулась между собой, и Иван сказал:

— Мы тоже не против.

Я чуть было не засмеялся, и от Ленки тоже пришёл образ хохочущей куклы. Он уже начал говорить за жён, и при этом они ничего не слышали про сопряжение душ, и сами до сих пор ничего не заподозрили. Просвещать их мы не стали, да и ни к чему — даже если Иван и пропустил мимо ушей совет посетить библиотеку, его девочки ничего не пропускают.

— Добро пожаловать в команду, Анета, — сказал я. — А насчёт третьей группы ты что-нибудь знаешь?

— Ничего, — улыбнулась она. — Но случайно услышала, что они разделились — две девочки с мальчиком, и две других, которые не вписались в гарем. Обе команды хотят звать старшекурсников, но не особо надеются победить. У тебя, Кеннер, репутация ещё та — наша группа ещё как-то надеется тебя победить, если удастся найти двух пятикурсников, а эти вообще не рассчитывают на победу.

— Хм, — немного смутился я. — Пятикурсников, скорее всего, разберут всех, но наверняка там будут ещё и команды четверокурсников, про которых все почему-то дружно забыли. А кстати, Мина Золотова в какой команде? — вспомнил я про самую талантливую девочку в мещанской группе, с которой мы, кстати, недавно подписали контракт.

— В команде не вписавшихся в гарем, — засмеялась Анета. — Я тоже думаю, что она там единственная, кого стоит принимать во внимание. Так какой у тебя план?

— У меня нет какого-то плана, — с сожалением сказал я. — Мы пока слишком мало знаем о других командах, да и об этих играх тоже. Но готовиться надо начинать уже сейчас. Предлагаю выделить время и три раза в неделю заниматься по три часа у нас на базе дружины. Ну и стараться узнать всё что можно про другие команды и про сами игры.

— Про игры можно у ваших Владеющих спросить, — подал голос Иван. — Они же наверняка в них участвовали.

— Нельзя, — с сожалением ответил я. — Недостойно. Это уже будет жульничеством. Что сами выясним, то выясним, а спрашивать посторонних не будем.

Иван покрутил головой, то ли с осуждением, то ли с непониманием.

— А как мы будем заниматься?

— Будем отрабатывать командную работу против групп Владеющих четвёртого-пятого ранга.

— А это не будет жульничеством?

— Не будет. Мы имеем право дополнительно тренироваться, как считаем нужным. И даже без всякой связи с играми.

Сельковы синхронно сделали кислые физиономии — им уже приходилось тренироваться на базе дружины, и это было для них изрядным унижением. Впрочем, вынесли они оттуда тоже много, так что каких-то протестов я не ждал. К тому же они понимали, что этого всё равно не избежать — не сейчас, так после окончания Академиума. Наши Владеющие бегали по полосе препятствий наравне с ратниками, а ещё я твёрдо настроился построить у нас такой же тестовый коридор, как в Академиуме. Или даже лучше.

* * *

Есения Жданова была незамужней по убеждению. На неё очень сильно подействовал пример неудачно вышедшей замуж старшей сестры. Сестра быстро обнаружила, что молодой муж чрезмерно любит выпить — что он и начал частенько проделывать, под настроение поколачивая супругу. Через несколько лет, пропив в доме абсолютно всё, он, наконец, бесследно куда-то исчез, оставив жену с чувством глубокого облегчения, и с маленьким сыном на руках. Вполне возможно, что стресс от такой семейной жизни роковым образом сказался позже, когда она тяжело заболела. Целительница могла бы помочь, но попасть к целительнице было редкой удачей для скромного делопроизводителя отдела контроля материалов маленького завода братьев Ложевец. Удача прошла мимо, и Милица Кошелева отправилась в последний путь, оставив восьмилетнего Вадима младшей сестре.