Паутина. Книга 3

— Коротко и точно, — одобрительно кивнул Скорцезе. — Именно так. Дело в том, что император допустил несколько очень серьёзных ошибок. В частности, он передал грекам кое-какие территории в Дакии. В целом он поступил правильно, эту проблему давно надо было решить, но время для этого было совсем неподходящее. А главное, он не подумал, что на этих территориях было несколько важных монастырей. Схизматики просто гнали наших монахов плетьми на потеху публике, и церковь этого ему не простила. До этого его противники не рисковали подать голос, но когда он настроил против себя церковь, они тут же воодушевились. Императора обвинили в предательстве, в раздаче имперских земель врагам империи, и никто даже не вспомнил, что это была не односторонняя уступка, а равноценный обмен. В общем, история эта долгая, и главный её итог состоит в том, что император в конце концов растерял своих сторонников. Поддерживать его стало невозможным. Я обещал императору, что помогу кронпринцу, но как вы сами сказали, с этим тоже не всё просто. Ошибки императора открыли возможности для претендента и очень затруднили передачу короны наследнику.

— Как можно сменить династию без веской причины?

— Что за глупости, барон! — пренебрежительно махнул рукой кардинал. — Всё можно сделать, если условия благоприятны. Тут же всплывут какие-нибудь документы, что правитель пришёл к власти незаконно, или что он вообще сын конюха. Если у претендента есть серьёзная поддержка, появится и обоснование. Но в данной ситуации о смене династии речи не идёт — претендентом является старший брат императора, герцог Баварский.

— И насколько хороши его шансы?

— Неплохи, — признал Скорцезе. — Дворянство колеблется, но у нас пока есть перевес в коллегии выборщиков. Однако весы могут качнуться и в другую сторону. У нас есть информация о планах герцога пленить архиепископа Трира. Тогда папа сможет воспользоваться этим, чтобы назначить другого архиепископа, лояльного герцогу Баварскому, и тот сразу получит большинство голосов выборщиков.

— То есть церковь поддерживает герцога Баварского?

— Церковь в этом вопросе расколота, — поморщился кардинал. — Неприятно это признавать, но увы, это так. Некоторые переносят недовольство императором и на наследника.

— Насколько вероятно, что дело закончится гражданской войной, ваше высокопреосвященство? — прямо спросил я.

— Пока что подобная вероятность невелика, — кардинал всё же ответил, хотя вопрос был ему явно неприятен. — Кто знает, что будет дальше, но мы — а я имею в виду и сторонников Баварского, — всеми силами постараемся такого исхода избежать.

— Скажите, ваше высокопреосвященство — а как проблемы архиепископа Трира могут сказаться на моих родственниках в Трире? — задал я главный вопрос.

— Самым прямым образом, — он удивлённо посмотрел на меня. — Если войска герцога захватят Трир, пострадают все жители, и вряд ли вашим родственникам удастся остаться в стороне. Но если войска архиепископа будут достаточно сильны, герцог может и не напасть.

— Благодарю вас, ваше высокопреосвященство, мне понятна ситуация, — слегка поклонился я.

— Помогите архиепископу Жерару, барон, — серьёзно сказал Скорцезе. — И передайте князю Яромиру, что мы умеем быть благодарными.

* * *

Причальная скоба с громким лязгом вошла в захваты, дирижабль здорово тряхнуло, и Лена была вынуждена ухватиться за поручень, чтобы устоять на ногах. Вечная проблема крохотных курьеров — пружины причальных демпферов рассчитаны на гораздо большую массу, так что стыковка всегда происходит слишком жёстко.

— Мы на мачте, госпожа, — доложил Наум Стецкий. — Полёт закончен.

— Благодарю вас, капитан, — благосклонно кивнула ему Лена. — А также благодарю весь экипаж «Бодрой чайки». Я задержусь в Раппине до завтра, так что ночевать будем здесь. Я распоряжусь о вашем размещении.

Механик ловко перебросил трап на площадку мачтового подъёмника и привычными движениями вставил фиксаторы. Лена кивнула ему на прощание и перебралась на площадку, слегка поёжившись на холодном и сыром ветерке с Балтики. Раппин, наконец, получил свой воздушный порт — маленький, но всё же настоящий. Две причальных мачты, пара серебристых цистерн с топливом, крохотное деревянное здание аэровокзала, и общественный туалет, который по размеру лишь немногим уступал аэровокзалу. Всё это богатство было окружено высоким забором.

Подъёмник неторопливо полз вниз, с хрустом давя ледок, намёрзший за ночь на направляющих. Внизу уже перетаптывался изрядно озябший за время ожидания управляющий.

— Здравствуйте, почтенный Леннарт, — кивнула ему Лена, когда подъёмник, дёрнувшись, наконец, последний раз, остановился.

— Здравствуйте, ваша милость, — поклонился тот. — Добро пожаловать! Обед уже готов и ждёт вас.

— Пообедаем, — согласилась она. — А заодно и расскажете, как у вас дела.

— Дела идут как обычно, — кратко отчитался Фальк, пока они шли к замку, который, собственно, находился рядом с воздушным портом. — Всё идёт по плану, никаких неожиданностей нет. Вот только лесные хотят что-то с бароном обсудить, да ещё баронского суда ждём.