Паутина. Книга первая «Геныч»

В ответ прозвучало невнятное мычание. "Все понятно — опять!.. Как некстати!" — полковник в сердцах бросил трубку. Этот капитан иногда бывает совсем невыносим! Если бы не его невероятная способность разруливать совершенно безнадежные ситуации, где другие откровенно буксовали и признавались в своем бессилии, не стал бы он так долго терпеть его выходки. Но капитан Наумов, несмотря ни на что, был ценным сотрудником, и с этим приходилось считаться. Полковник снова взял трубку.

— Послушай, сокол! — сказал он четко выговаривая слова. — Только слушай меня внимательно! Не вздумай сейчас куда-нибудь исчезнуть. Минут через сорок к тебе приедут и будут приводить в чувство. В четырнадцать ноль-ноль жду тебя в своем кабинете — побритого и в галстуке!..

Это было любимое выражение полковника. Если он так говорит, значит случилось что-то серьезное. Наумов окончательно проснулся, побрел в ванную и встал под холодный душ. Ровно в четырнадцать ноль-ноль он стоял в кабинете Шапочника и виновато прятал глаза. Полковник указал капитану на стул.

— Что стоишь как истукан. Садись!.. Головка-то болит?

— Никак нет, товарищ полковник, я в норме!

— Это хорошо, коли так. Собирайся, полетишь в Закавказский военный округ.

— А что там?

Полковник ответил не сразу. Сначала он достал расческу с мелкими зубьями и стал приводить в порядок свои знаменитые запорожские усы. Капитан насторожился. Если уж дело дошло до усов и расчески, то, похоже, случилось что-то очень неординарное! Он хорошо знал эту особенность шефа: Шапочник доставал свою расческу только в минуты сильнейшего потрясения. Наверное таким образом он пытался себя успокоить? Вот он встал, подошел к окну, долго смотрел на площадь Дзержинского...

— Официально это выглядит так, — начал полковник. — В одной воинской части случилось ЧП. Новобранец жестоко избил группу старослужащих. Из штаба округа в часть прислали майора Громова, чтобы разобраться в случившемся, так как дело обрело нежелательный резонанс. Во время допроса новобранец проявил необычайную, просто таки фантастическую прыть. Он обезоружил майора, сопроводил на гауптвахту и заперся вместе с ним в одной из камер. Фактически взял майора в заложники. Никого в камеру не пускает, угрожает пистолетом. Требует специальную комиссию из Москвы.

— Однако шустрый этот новобранец! — заметил Павел.

Полковник оставил его слова без внимания. Помолчав немного, он продолжил:

— Здесь следует учитывать один нюанс. Майор сын генерала Громова.

— Громова?.. Того самого?

— Да!.. Ты представляешь, что начнется, если с его сыном что-то случится?..

Полковник нервно заходил по кабинету. Наумов с удивлением за ним наблюдал: "Да что с ним такое творится сегодня? Ситуация в общем-то сложная, тут не поспоришь. Но не безнадежная. Её вполне можно спустить на тормозах. Наказать виновных, успокоить личный состав гарнизона, не допустить утечку информации. А с сынком Громова ничего не должно случится. Не похоже, что этот новобранец сошел с ума, с ним вполне можно будет договориться. Наобещать ему кучу всего, а когда он отпустит бедного майора... Тогда и разговаривать с ним начнем по другому". Своими рассуждениями Павел поделился с полковником. Тот внимательно его выслушал и кивнул головой:

— Ты правильно все понимаешь. Я всегда поражался твоему умению схватывать на лету самую суть.

— Ну тогда я готов! — сказал Наумов. — Когда отправляться?

— Постой, Паша, я еще не сказал самого главного! — проговорил Шапочник дрогнувшим голосом. — Мы с тобой давно уже работаем вместе. Если ты помнишь, я всегда тебя прикрывал. Как ты думаешь, почему я это делал?

Наумов напрягся. В принципе он понимал — почему. Между ними давно уже существовало негласное соглашение: Он выполняет любое задание полковника, не задавая лишних вопросов. Выполняет, улавливая малейшие интонации шефа при изложении сути задания. И пока что интуиция его не подводила! В свою очередь полковник сквозь пальцы смотрит на все его шалости. Ограничивается только небольшими порицаниями там, где другого бы сурово наказал. Ему же все пока сходит с рук... Казалось, они понимают друг друга с полуслова. Тогда к чему этот вопрос? Он уже собрался было ответить, но Шапочник сделал предупреждающий жест рукой.

— Молчи, я сам скажу! Потому, Паша, что нам нужен был такой человек как ты. Нужен для серьезного дела. Поэтому мы однажды выбрали тебя. Проверяли, опекали... Ты улавливаешь мою мысль?

— Мы? — удивился Наумов.

— Именно! Несколько лет назад была создана особая группа. О её существовании знает только ограниченный круг людей. Очень ограниченный! Но даже и эти люди не до конца посвящены во все обстоятельства дела, которым занимается наша группа. Тебе, кстати, тоже проявлять излишнее любопытство не стоит. Все, что от тебя требуется, это правильно понимать и выполнять мои поручения.

Наумов вскочил со стула.

— Виктор Степанович, если я до этого что-то делал не так, вы скажите!

Полковник Шапочник испытующе посмотрел на капитана и усмехнулся: