Паутина. Книга первая «Геныч»

Они незаметно для себя перешли на "ты" и совсем уж неожиданно оказались на берегу реки. Здесь, по крайней мере, было прохладно и безлюдно, а им сейчас очень хотелось остаться вдвоем. Чувство, так неожиданно возникшее между ними, побуждало к уединению... Зина сказала, что в километре отсюда есть дикий песчаный пляж, где совсем не бывает людей, а дно реки просто замечательное! Правда -— тут же добавила она — вода в том месте невероятно холодная, там постоянно бьют ключи. Девушка неуверенно посмотрела на Каврецкого!.. Василий при этих словах только улыбнулся. Разве такая мелочь может испугать закаленного борца и силового жонглера? Он решительно протянул ей свою руку, и Зина, трепеща от незнакомых ощущений ухватилась за неё... На берегу Василий разделся, предоставив взору девушки свою великолепную мускулатуру. У Зины Пенкиной перехватило дыхание — это уже не афиша, это живой человек. Но как он хорош! На его могучем теле играет каждая мышца! Хотелось просто дотронуться, пощупать руками и убедиться, что он реален! Зина смотрела, как Каврецкий разбегается и с размаху кидается в ледяную воду. Подчиняясь внезапному порыву, она тоже разделась и побежала к нему. Холодная вода обожгла, мощными клещами сковала грудную клетку, стало невозможно дышать. Но сильные руки вырвали её из ледяной купели, подняли вверх; Василий прижал девушку к своей груди и осторожно вынес на берег.

Так началась дружба циркового атлета и Зины Пенкиной, простой девушки из Зареченска. А спустя неделю, когда огромный купол цирка шапито был полностью воздвигнут, она впервые увидела его на арене. В этот вечер Каврецкий был в ударе. Он шутя расправлялся со своими соперниками на ковре, а знаменитого чемпиона, который когда-то боролся с самим Заикиным, уложил эффектным броском через плечо на первых же секундах. Зал ревел от восторга!.. А потом он показывал силовые номера: разгибал подковы, рвал цепи, жонглировал тяжелыми гирями. И всё это время его глаза ловили восхищенный взгляд девушки, сидевшей в первом ряду.

Ночью, после представления, они долго гуляли по пустынному песчаному пляжу. Такие прогулки уже стали необходимостью для обоих — их тянуло друг к другу. Дружба постепенно превращалась в серьезные отношения, и ничто не предвещало скорую разлуку... В воскресенье, двадцать второго июня, Василий обнял девушку и сказал:

— Вот и закончились наши гастроли. К сожалению труппа должна срочно возвратиться в Москву! Я не знаю, сколько может продлиться эта война. Будем надеяться, что недолго. Только после войны я хочу возвратиться к тебе... Не прогонишь?

— Не прогоню! — ответила Зина. — Только пиши мне почаще, пожалуйста, чтобы я знала, что ты меня ещё не забыл!

* * *

Василий Будников, несмотря на бронь, сразу же попросился на передовую. Ему не отказали. Положение на фронте было настолько серьезным, что вопрос, кого следует призывать, а кого нет, уже не вставал. Брали всех, даже известных артистов и спортсменов. Враг продвигался вглубь страны очень стремительно — его необходимо было остановить! Будников попал в полковую разведку, что в общем-то неудивительно. Люди с такими данными в разведподразделениях ценились на вес золота! Приходилось неоднократно пересекать линию фронта и возвращаться обратно уже с "языком" за плечами. Тут требовалась большая физическая сила. Будников справлялся со своими обязанностями вполне успешно. Сколько за годы войны пришлось перетаскать на себе разных "фрицев", он не считал. Не до этого было! Но заработанные им награды наглядно показывали, что много! Цирковой атлет превратился в опытного разведчика. Он со своей группой, состоявшей из таких же отчаянных ребят, добывал для командования ценные сведения; часто рисковал, постоянно находясь между жизнью и смертью. Но судьба хранила его до поры до времени... Уже в Германии, в последний месяц войны, Будников подорвался на мине и получил множественные осколочные ранения.

К Зинаиде он вернулся в мае сорок шестого с грудой орденов и со справкой об инвалидности. Позади было долгое мучительное лечение в госпитале и не менее мучительный период восстановления у себя дома, в Подмосковье. Впереди — призрачное будущее инвалида с тросточкой в руке. Он встал на ноги и научился ходить, но с цирком пришлось расстаться. По правде говоря его одолевали сомнения, стоит ли вообще возвращаться в Зареченск? Он даже послал девушке прощальное письмо, где всё подробно объяснил: и о ранении, и о долгом вынужденном молчании, и о его нынешнем физическом состоянии. Но Зинаида была категорична! "Даже и не думай, приезжай! — написала она в своем ответном письме. — В конце концов ты же обещал!.. А я всё это время тебя ждала, надеялась! Мечтала, как хорошо мы заживем вместе!.. Неужели ты сейчас вот так просто разрушишь нашу мечту? Ты жив, и это главное! А остальное приложится. И не надо ни в чем сомневаться; вот увидишь, я тебе ещё ребеночка рожу!.."