Паутина любви... (СИ)

– Теперь интересно послушать мужскую сторону, – улыбнулась всем. Хотя сердце защемило от этой нежности, я невольно бросила взгляд на Антона. Он откинулся на стул, и наши взгляды встретились. Блики от свечей играли в его глазах, гипнотизируя меня, я подалась вперед и немного приоткрыла губы. Его грудь начала подниматься чаще, и он отвел глаза. «За что ты так со мной?» – проскулила мысленно и встретилась взглядом с папой.

– Итак, любовь, – начал он. – Ответим достойно, парни?

– Попробуем, – рассмеялся мой отчим.

– Любовь… это когда сердце начинает биться быстрее. И ты готов убить любого, кто тронет твое сокровище. Это необходимость, как зависимость, видеть ее постоянно. И не важно, в обиде она на тебя или злится. Должна быть рядом, и точка, – сказал папа.

– Как это мило, – проворковала Анжела, а папа обнял ее и поцеловал.

– Любовь, в моем понимании, это жажда защищать свою любимую, потому что ты считаешь, что она слабее тебя. Хотя по моей женщине этого не скажешь, – усмехнулся мой отчим, за что получил от мамы легкий хлопок по плечу.

– Фигня это все. – Голос Антон прозвучал как гром, и все обернулись на него. Он приблизился к столу и облизал губы. – Назовите еще восхищение всем, что делает ваша девушка, любовью. Будь то недовольное сжимание губ и тяжелая рука, которая постоянно лупит тебя, или просто ее смех. Даже если ты знаешь все ее пороки, всю подноготную, но все равно восхищаешься ею. Разве это любовь? Это дебилизм, – сказал он, а я схватила бокал с шампанским.

– Тогда дебилизм – это и то, что он пьет, как одержимый. Вместо того чтобы пойти с друзьями в клуб, он остается дома или мчится к своей возлюбленной, только бы посмотреть на нее. – Алекс сложил руки на груди и усмехнулся

. – А еще ревность – это тоже дебилизм, – кивнул Рома. – Он сам придумывает несуществующих соперников и дерется с друзьями, потому что они лишь посмотрели на его любимую. Он наркоман, его трясет от нехватки своей дозы. И этим спасительным уколом стала эта девушка.

– О да, это все дебилизм для Антона. А нормальные люди называют это любовью. Верно, мам? – улыбнулся Стас. Что, блин, сейчас происходит? Почему они все смотрят на меня? Зачем все это говорят? Я ощущала себя голой на сцене, папа и Анжела грустно улыбнулись. А остальные взрослые не понимали сути разговора. Они что, это обо мне? Но он же… он…

– Да, сынок, это и есть любовь, – рассмеялась мама.

– Тогда, я влюблен, – усмехнулся Антон, а Ромас ему похлопал.

– Антон, – Стас подался вперед и зло посмотрел на него.

– И кто же она? – рассмеялась Кристина.

– Она рядом, – пожав плечами, ответил он и поднялся, смотря в мои глаза. Во рту пересохло, и я нервно облизала губы. Невозможно. – Любовь моя, потанцуешь со мной? – Он протянул руку и посмотрел на другую! Рита! Он любит ее? Удар по голове, и перед глазами разноцветные звезды. «Глупая! Какая ты глупая, Милана!» Захотелось подскочить и убежать, когда пара двинулась к танцплощадке, обсуждая, видно, заявление Антона. Как он мог? Это просто удар топором… в лоб. Чтобы мучилась дольше, чтобы ощутила всю палитру его отвращения ко мне. Унизил. Облил помоями и грациозно удалился. «Кто-нибудь, помогите мне! Пожалуйста! Прошу!»

– Милан, не хочешь выйти? – предложила Ира, и я облегченно вздохнула.

– Да, – кивнув, встала из-за стола.

– А мы потанцуем, – улыбнулась мама. Ира подхватила меня под руку и буквально тащила за собой к женскому туалету. Мы прошли сквозь столики, и я зачем-то обернулась. Когда я увидела, как он обнимает ее, как ее голова лежит на его плече, мои ноги подкосились, и я споткнулась.

– Держу, детка, – меня подхватила Ира и повела дальше. Мы вошли в туалет, и я зажала двумя руками рот. – Вот урод. – Подруга обняла меня, поглаживая по спине. А мое тело сотрясалось в беззвучных рыданиях. Алкоголь помог обличить меня всю. Больно. Как же это больно! Это не передать словами, но внутри все скрутило, а лед сковал сердце.

– Боже, что тут у вас? – Настя влетела в туалет и остановилась.

– Не верю, что он так поступает, – прошептала Ира, продолжая обнимать меня. Как мое сердце еще не разлетелось, я не знала. Но отстранилась и подошла к раковине.

– Милан, черт, вот это представление он устроил. А ребята? Была уверена, что сейчас он подойдет к тебе. Я же думала, что он правда тебя любит. Он говорил… он ведь говорил…

– Хватит! – крикнула я на Настю и уперлась руками в раковину. – Хватит, – уже тише повторила я. – Не любил. Никогда. И не будет. У него есть эта Рита! А я дура, ведь все надеюсь. И воздуха так мало… Начала дышать чаще, хватаясь за горло.

– Так, посмотри на меня, – Ира подошла ко мне и повернула к себе. – Это паника. Ты паникуешь. Давай, начинай делать глубокий вдох, а затем выдох. Вдох. Выдох. Умница. Еще раз. Вдох. Выдох. Стало легче дышать, но сил не осталось, и я выставила руки вперед. Пройдя пару шагов, зашла в кабинку и села на крышку унитаза. Опустив голову вниз, сжала руками волосы, продолжая давать себе возможность не умереть от боли внутри.