Паутина любви... (СИ)

– Милана права, чем больше мы болтаем, тем меньше занимаемся, – улыбнулась эта стерва ему и интимно погладила по плечу. «Сука, волосатая медуза!» – закричала я мысленно. Ревность, долбаная забытая ревность проснулась и теперь заставляла подойти к этой крашеной силиконовой долине и врезать, протащить за пакли по всему залу и бросить в зеркала. Значит, мне и улыбку подарить сложно, когда я чуть не умерла, а для этой выдры он готов выиграть приз в номинации «Самая белозубая и долгая улыбка»! «Чтоб у тебя рот лопнул!» – Милана подходи к Антону и я  вас поставлю в нужную позу, – приказала мне она.

– Ну уж нет, – фыркнула я. – Сначала научи его основным па, а потом я встану с ним в пару, иначе он мне ноги все отдавит. Он ведь слон без мозгов. У Евы отвисла челюсть, а  Антон закрыл рот рукой и хохотнул, явно забавляясь моим ответом?

– Она мнит себя балериной, а остальных считает кабанами, – пояснил издевательски Антон девушке.

– Правда? – недоверчиво спросила она, оглядывая меня. «Ну да, я не качаю свое тело силиконом. У меня все естественное и красивое в отличие от тебя, обезьяна», – язвила мысленно.

– Показать? – усмехнулась я. – Правда, тут нет пуант.

– Есть. – Глаза моей противницы блеснули озорством, и она, быстро подойдя к ящику в левом углу, достала пакет с пуантами. – Выбирай, – махнула она рукой. «Ну, сейчас я и тебе, сука недотраханная, и тебе, кобель разрисованный, покажу, что такое злить меня и сомневаться в моих способностях». Полная энтузиазма, я отыскала свой размер и, сбросив туфли, надела. Пробуя на жесткость обувь, я кивнула. – Что предпочитаешь? – спросила Ева подходя к центру, где стоял ее айпод.

– Сейчас. – Я вышла из зала, оставляя недоуменных ребят, и быстро прошла в раздевалку за своим плеером. Вернувшись, вырвала из гнезда чужую вещь и положила на пол, устанавливая свою. – Присаживайтесь, – предложила я им. Антон усмехнулся и, обняв за талию Еву, что-то шепча ей на ухо, провел ее к зеркальной стене. Я нашла нужную мелодию, и, услышав свободные ноты, тело само подалось вперед. Легкость наполнила тело, пока ноги заученно двигались, а глаза закрылись. Каждый звук отдавался глубоко внутри, заставляя делать па, вкладывая в них всю себя. Батманы, плие и повороты с выпадами сопровождались мягкостью рук, нежных прикосновений к бедрам, груди. Довольная усмешка исчезла с лица Евы, и теперь она смотрела на меня, следила за каждым движением, как и Антон. И если бы я не знала его, то подумала бы, что это все, что он бы хотел видеть всю жизнь. Но при следующем повороте в их сторону картина резко поменялась. Антон шептал что-то Еве на ухо, а она, закусывая губу, то улыбалась, то бросала на него игривый и двусмысленный взгляд, выводя какие-то узоры на его руке. «Опять размечталась, малышка Милана?» – усмехнулся голос внутри. Ревность ревностью, но такое неуважение я терпеть не могла. Остановившись на месте я спокойно прошла к музыкальному центру и окончила представление.

– Милана… – начала возмущаться Ева. Но я повернулась, стараясь смотреть только в эти искусственные синие глаза, и подняла гордо подбородок.

– Я тут подумала, пока танцевала. Зачем мне портить свою карму с огурцом вроде Антона? Свадьба пройдет намного лучше без этого циркового номера. А если все же хотите станцевать, то милости прошу сделать это самим, без меня. Я слишком хороша для такого заведения и такого преподавателя, а тем более мудака Антона. Поэтому желаю вам хорошего вечера. – Я резко развернулась и, подхватив свои туфельки, вышла из зала, оставляя позади себя шокированную преподавательницу и такого же Антона. А я хотела признаться, хотела закончить все и опять унизить себя? Дура. Никогда тебя не научит жизнь, что ты ему никто, этот мужчина не изменится, всегда будет кобелем. Он, по сути, тебе никто… А любовь – это твои проблемы. Переодевшись в джинсы и рубашку, я обулась и положила пуанты на скамеечку, подхватила сумку и, продолжая хранить в себе обиду и уязвленную гордость, прошла мимо стойки регистрации.

– Милана, – окликнул меня кобель.

– Да. Что-то не так? – холодно улыбнулась я и остановилась. Он тоже успел переодеться и сейчас стоял передо мной, как в тот момент, когда я шагнула к нему. Сердце болезненно кольнуло.

– Эм, ты обидела Еву и обозвала меня, – медленно произнес он.

– Ох, простите, я не думала, что силиконовые шлюшки так все принимают близко к сердцу. Утешь ее, тебе не привыкать работать членом. – Играла свою роль отлично, потому что душа плакала и стонала внутри.

– Милана, ты охренела?! – возмутился он.

– А что я такого сказала? – Я похлопала ресницами, пока его лицо становилось все злее и злее.

– Неужели приревновала к ней? – Неожиданно выражение его лица изменилось, и теперь зеленые глаза блестели от возбуждения, а губы растянулись в ленивой соблазнительной улыбке.