Паутина любви... (СИ)

– Встаю, встаю, весь кайф обломала, – обреченно произнес я и поднялся с нее. Дотянувшись до бардачка, достал влажные салфетки и передал ей, за что получил быстрый поцелуй в губы и удар по голове феи-крестной. Быстро натянув боксеры и брюки, уже не заморачивался с рубашкой и смотрел на нее, поднимающую свое разорванное белье и недовольно сжимающую губы.

– Будь моя воля, ты бы вообще это не носила, ходила бы передо мной голой, – тут же вставил я фразу.

– Извращенец, – улыбнулась она и покачала головой.

– Милана. – Почему-то сейчас захотелось еще больше нежности и банальности.

– Да, – ответила она.

– Ничего, – глупо улыбнулся и выскочил из душной машины, быстро перебегая на водительское кресло. Она уже перелезла на свое место и пристегнулась.

– Антон, а если нас остановят? – нервно вздохнула она и посмотрела на меня с волнением.

– Если ты не будешь вопить о том, что тебя насилуют, то доберемся мы без проблем, – уверил я ее и завел мотор. Ткнул пальцем на «play» и расплылся от новой порции идиотизма, от завывающего исполнителя и тепла внутри. Полностью счастлив, удовлетворен и… и… Не смог закончить фразу, да и хрен с ней. Милана со мной, пусть пока ничего не знает, пусть. Неважно. Рядом. Согревает все забытые чувства во мне, помогает мне жить и дышать. Доехали мы без приключений, только у моей малышки уже вошло в привычку засыпать в машине, а мне ее носить под пристальным наблюдением Дороти. И сейчас, держа ее на руках, понял, какое сокровище мне досталось и как глупо когда-то ее упустил. Медленные движения ног позволяют снова влюбиться в каждую черточку на ее лице, запомнить и вытатуировать на сердце ее образ. Чтобы был навсегда со мной, как и каждый рисунок на мне. Знает ли она, что они означают? Скорее всего, даже не догадывается, как давно она засела глубоко внутри. Но в силу неопытности и юности не мог предположить, что буду любить всегда, что бы ни случилось. Милана шевельнулась в моих руках, когда уже зашел с ней в спальню. Глаза распахнулись, и она удивленно оглядывалась вокруг.

– Мы дома, малышка, – сообщил ей и положил на постель.

– Хорошо, – сладко зевнув, кивнула она. Развернулся, чтобы пойти к себе, переодеться и на минуту повеситься от своих розовых стонов.

– Ты… уходишь? – тихо спросила она.

– Нет, малышка, я сейчас вернусь, – улыбнулся ей и вышел, оставляя девушку одну. Разум и сердце больше не согласовывают свои действия. Ведь мне твердит внутренний голос, что все это неправильно, так не должно быть, я недостоин этих чувств. Слишком уродлива душа. Но сердце вступает в бой и заставляет меня бросить одежду на пол, быстро сменить на чистую и мчаться к ней, чтобы обнять и задохнуться нахрен от необходимой дозы.  И уже стою в ее спальне и смотрю, как она неторопливо расправляет постель и улыбается мне, приглашая присоединиться. «Все, заткнись уже, Элтон Джон»,  – недовольно пробурчало мое «я» на ванильные мечты. «Сам заткнись», – ответил ему и лег рядом, притягивая к себе свой алмаз.

– Антон, ты правда сегодня был в ресторане? – спросила она.

– Правда. – Ведь идиотизма в моем бренном теле хоть отбавляй.

– А пойдем еще? – Вопрос заставил напрячься все тело, и я приподнялся. – Прости, глупость, – тут же произнесла она, но я притянул ее так, чтобы видеть печальное лицо с испуганными глазами, таящими в себе свои секреты, которые мне не хотят доверить.

– Милана, пойдешь со мной на свидание? – поинтересовался я.

– Хрен с тобой, пойду, – довольно протянула она. Люблю. До коликов в животе люблю. Сделаю все, чтобы наше время стало запоминающимся для обоих. Опустив голову, подхватил зубами ее нижнюю губу, оставляя на ней поцелуй, на который она отвечает с той же нежностью. И сейчас ведь должен кто-то из нас сказать три слова, но… Мы оба понимаем, что как только они будут произнесены, то вся сказка, выдуманная нами обоими, будет разрушена. Молчание и тяжелый вздох остаются в моей памяти, перед тем как провалиться в сон, и только тепло тела в моих руках не дает мне вернуться в свой кошмар.

37.

Милана

«Господи, не говори мне, что вчера я сказала ему все. Прошу не говори», – молила кого-то наверху, боясь открыть глаза, ощущая под ухом спокойно бьющееся сердце Антона. Сколько я мечтала об этой минуте? Сколько представляла ее? Мне кажется, вечность. И сейчас, осознавая, что свершилось, я испугалась. Это чувство страха иголочками вонзилось в кожу и заставило внутри все похолодеть. Ведь если мы так спим, то я совершила глупость. Ужасную, непоправимую глупость – сказала ему, что люблю.