Паутина ложи «П-2»

К чести Л. Бреди, он не успокоился и обратился к Тине Ансельми, председателю парламентской комиссии по расследованию деятельности ложи «П-2». Он напрямую высказал свои подозрения, что итальянский консул в Женеве Фердинандо Мор тесно связан с масонством и именно поэтому поддерживает постоянные контакты с Джелли, сидящим в Шан-Долон. В канун рождества он лично прибыл в тюрьму, чтобы вручить Джелли праздничный кекс. После этого он еще минимум трижды посещал «великого магистра». Такая активность вызвала неудовольствие даже адвоката Джелли — Д. Понсе, хотя он и был в хороших личных отношениях с консулом. Он поставил перед начальником тюрьмы ультиматум: «Впредь те, кто хочет встречаться с Джелли, должны испрашивать специальное разрешение». В данном случае скорее всего адвокатом руководили корыстные мотивы, ибо он заметил, что с некоторых пор Джелли стал прислушиваться к его советам не столь внимательно, и почувствовал конкуренцию. Раздражение адвоката станет легко объяснимым, если упомянуть, что от своего клиента он получал по одному миллиону лир в день.

Адвокат Д. Понсе, конечно, не зря получал свой миллион. Прежде всего ему удалось на многие месяцы затянуть решение суда Лозанны о выдаче Джелли в Италию, чего панически боялся «великий магистр».

Быть может, именно благодаря этой затяжке Джелли удалось организовать и осуществить побег из тюрьмы. Есть и еще одно объяснение столь щедрого гонорара от Джелли: адвокат, так сказать по совместительству, представлял имущественные интересы Джелли, по существу, выполняя роль маклера и посредника. За те 11 месяцев, что Джелли сидел в Шан-Долон, его адвокат приобрел для него виллу, офис и апартаменты в Женеве. Кроме того, будучи представителем Джелли, он весьма выгодно и удачливо играл на бирже.

Что же можно сказать об итальянском консуле в Женеве Фердинандо Море? Пресса пишет о нем как о респектабельном джентльмене, перешагнувшем уже порог своего шестидесятилетия, высокообразованном и блестящем собеседнике. Иронически замечают, что он скуповат. Это якобы подтверждает его генуэзское происхождение, поскольку в Италии распространено мнение, что в наследство от генуэзских купцов осталась не только слава отчаянных мореходов и удачливых торговцев, но и некоторая прижимистость, свойственная жителям Генуи. По наблюдениям автора, слишком бережливых, впрочем, так же, как и широких, людей можно встретить в любой части Италии, да, наверное, и в любой части света. Возвращаясь же к консулу Мору, заметим лишь, что то самое общество вспомоществования, которое столь щедро оплачивало адвоката Джелли, имеет в качестве секретаря… Умберто Този. Да-да, того самого сотрудника тюрьмы Шан-Долон, с которым Джелли занимался французским языком, а место секретаря он получил по протекции консула Мора. Несомненно, их связывают и масонские узы. Во всяком случае, бывший полковник секретных служб Никола Фальде, давая показания перед парламентской комиссией по «П-2», заявил: «Да, я давно вступил в масонство и рекомендацию мне дал Фердинандо Мор». Вот такая, складывается мозаика! В нее же впритирку ложится и черное пятно связей консула с неофашистом Элио Чиолини, который предложил секретной службе «сенсационные» сведения о взрыве на вокзале в Болонье. Сведения оказались, грубо говоря, «липой», и цель их была — увести следствие в сторону. Есть данные, указывающие на то, что идея подкинуть эту «липу» принадлежала консулу Мору. Кстати, сказать, СИСМИ уплатило Чиолини 120 млн. лир, причем тогда, когда абсурдность его показаний была абсолютно ясна. О причинах такой безосновательной щедрости можно лишь строить гипотезы.

Ставит под сомнение должностную порядочность консула Мора и лозаннская журналистка Изабелла Домон. Она утверждает, что при содействии Мора был получен из Мадрида и передан Джелли паспорт и все необходимые документы для его вояжей. Журналистка, не раскрывая своих источников информации, настаивает на том, что у нее «есть все основания так писать». Консул Мор зафордыбачился и даже подал на журналистку в суд. Однако дальше благородного негодования дело не пошло, и он вскоре покинул Швейцарию, пересев в посольское кресло одной из африканских стран, чем и подтвердил предположение, фигурировавшее на страницах печати, о том, что Джелли за содействие сулил ему ранг посла. Вышло как по писаному: Джелли удалось благополучно миновать ворота Шан-Долон и пограничные посты, а Мор пересек несколько границ с дипломатическим паспортом более высокого ранга.