Паутина обмана

На лице Салтана при виде меча возникло удивленное выражение, а потом его брови и вовсе поползли вверх: лезвие внезапно окружило голубое мерцание, достаточно яркое, чтобы его можно было различить даже в хорошо освещенной библиотеке.

— Итак, я имела возможность изучить их, — повторила Каэрита. — К сожалению, тогда я не понимала, насколько основательно мне следовало «изучать» их. — Она вернулась на свое место и положила меч на стол, так, чтобы он касался обоих разложенных перед ней манускриптов. — И теперь, сэр Салтан, — в ее голосе послышались официальные нотки, — я, как рыцарь Хранителя Равновесия, должна обратиться к вам с просьбой.

— Конечно, миледи.

Каэрита пристально следила за его реакцией и была удовлетворена не уступчивостью даже, а полным отсутствием колебаний.

— Вы — хранитель этих документов, — продолжала она и слегка повернула меч эфесом к Салтану. — Пожалуйста, положите руку на рукоять моего меча.

Он повиновался; правда, на этот раз после еле заметного колебания. Однако она не осуждала его за это. Несомненно, впервые в жизни его просили прикоснуться к мечу, окруженному аурой божественной силы.

Каэрита выждала, пока он несколько успокоился, убедится, что с потолка не ударила молния и не испепелила его на месте.

— Благодарю вас, — сказала она все тем же властным тоном. — А теперь, сэр Салтан, готовы ли вы поклясться мне в присутствии Бога Справедливости, что, насколько вам известно, именно эти копии хартии короля Гартхи и дарственной лорда Келлоса были переданы на хранение лордам Лорхэма?

— Насколько мне известно, да, миледи, — спокойным, официальным тоном ответил Салтан, не отводя взгляда.

Голубое сияние меча не только не ослабело — оно стало даже ярче.

— А также поклясться, что, насколько вам известно, в них не вносились никакие изменения — ни вставки, ни вычеркивания?

— Никакие, миледи, — твердо ответил Салтан.

— Благодарю вас.

Каэрита кивнула ему, давая понять, что можно убрать руку. Он сделал это и откинулся в кресле с чуть большей охотой, чем прежде наклонился вперед. И снова она не могла осудить его за это.

Она посмотрела на развернутые на столе документы и положила меч на ладонь, удерживая клинок над пергаментами.

«Все правильно, — подумала она, закрыв глаза и потянувшись к нерасторжимым узам, связывающим ее с ослепительным могуществом Томанака. — Мне понадобилось время, чтобы понять, насколько все непросто. Я сожалею об этом, хотя в свое оправдание могу сказать, что история Лианы способна отвлечь кого угодно. Однако сейчас я здесь, и Тебе понадобился Салтан, чтобы ткнуть меня носом в это дело. А теперь, надеюсь, Ты подскажешь мне, являются ли эти документы фальшивками».

Она почувствовала далекий, довольный рокот не человеческого смеха… и одобрение. Открыв глаза, она снова взглянула на меч.

Он, и это больше не вызывало у нее удивления, продолжал мерцать яркой голубизной.

Каэрита, дочь Селдана, сидела у окна в комнате, отведенной ей лордом Тризу в замке Талар, и смотрела на безоблачное ночное небо, усеянное блестками звезд Силендрос. Ни разу со времени прибытия на Равнину Ветров не видела она такого чистого неба и таких крупных, ярких звезд. Совсем узенький серп месяца мерцал на востоке. Не сводя с него напряженного взгляда, Каэрита спрашивала себя, о чем думала Лиллинара, позволяя ситуации до такой степени выйти из-под контроля.

«Ну, — ворчливо сказала она себе, — так, наверно, не совсем честно ставить вопрос. Она, по-видимому, не единственная богиня, заинтересованная в этом деле. И все же, о чем она думала? И почему не поговорила об этом с Гласом Куайсара?»

В этом была суть вопроса. Конечно, Каэрите помогло бы, если бы она проверила подлинность — или, по крайней мере, правильность — документов Калатхи. Ей и следовало это сделать, хотя бы из скрупулезности, но, по правде говоря, у нее не было ни малейших оснований сомневаться в них. Даже сейчас она была уверена, что Йалит и ее совет полностью и по праву доверяли им. С какой стати им что-то перепроверять? Они знают, что владеют оригиналами.

К несчастью, сам Томанак подтвердил тот факт, что документы Тризу не подделка. Одна из особых способностей Каэриты, о которых она говорила Салтану, состояла в том, что никто не мог солгать, прикасаясь к ее мечу, и что, держа меч в руках и взывая к Томанаку, она могла однозначно определить, является ли фальшивым представленный ей документ или свидетельство. Получалось, что документы Тризу не просто подлинные — они наиболее полно и правильно отражали истинные намерения Гартхи и Келлоса. Каэрита провела уже не одно расследование и не имела привычки выносить категорические суждения, однако не была готова ставить под сомнение личные гарантии своего бога.

Из чего следовал вывод, что каким-то непостижимым образом фальшивкой оказались документы Калатхи.