Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера

– Кеннеди же, его сообщника, – продолжал он, – как я уже говорил сегодня днем, остается только пожалеть. Его мать являла собой типичный образчик морального разложения, женщина, не представлявшая ни для кого никакой ценности, самая обычная содержанка, в сущности.

Доктор Ингам побелел и напрягся, а глаза его загорелись нехорошим огнем, словно жаркие угли, но мистер Ридер, развалившись на стуле и сунув руки в карманы брюк, с сигаретой, меланхолично повисшей в уголке рта, продолжал говорить с таким видом, будто заручился полным одобрением и поддержкой честно́й компании:

– В действительности Кеннеди был мозгом преступного сообщества, если можно назвать это мозгом, разумеется. Он был мошенником, научившимся злоупотреблять доверием и получившим даже нечто вроде высшего образования в колледже. Он женился на дочери Писарро, которую трудно было назвать примерной молодой леди. Кажется, он стал ее четвертым любовником, прежде чем жениться на ней – если они вообще были женаты…

– Возьми свои слова назад, грязный лжец!

Миссис Ингам вскочила на ноги и нависла над мистером Ридером, испепеляя его взглядом, и ее резкий, пронзительный голос едва не сорвался на крик.

– Лжец, подлая тварь!

– Замолчи!

Это подал голос доктор Ингам, резко и требовательно, но его предостережение запоздало. Рука мистера Ридера вынырнула из кармана, и в ней удивительным образом оказался зажат тяжелый автоматический пистолет крупного калибра. Он вскочил на ноги настолько быстро и стремительно, что хозяева оказались не готовы к его маневру.

Мистер Ридер оттолкнул в сторону стул, оказавшийся позади него, и прижался спиной к стене. В столовую вбежал Томас, лакей, и замер при виде пистолета. Мистер Ридер обратился к нему.

– Боюсь, я причинил вам боль в четверг вечером, – любезным тоном сообщил он. – Пуля, пусть и выпущенная из пневматического пистолета, способна причинить нешуточные страдания. Я должен извиниться перед вами – она предназначалась вашему приятелю. – С этими словами он кивнул на дворецкого. – Это была непростительная глупость с вашей стороны, доктор Ингам, отправить двух своих людей в Лондон, что привело к весьма неприятным последствиям. Сегодня я видел убитого мужчину. Крепкого и сильного малого по имени Гельпин. Костяшки пальцев у него на руке были сбиты. Полагаю, вы неблагоразумно подошли к нему слишком близко, а телохранителя не оказалось поблизости.

Подойдя к одному из высоких окон, он резким движением откинул штору в сторону. Оно было распахнуто, и в комнату с сосредоточенным видом уже влезал тот самый человек с военной выправкой, который сопровождал его из Лондона. За ним последовали еще трое тех, кто провожал мистера Ридера до самого особняка. Доктор Ингам, не в силах пошевелиться, застыл на месте. Внезапно он резко развернулся и метнулся к маленькой дверце в углу комнаты. Пистолет в руке мистера Ридера взорвался оглушительным грохотом, и дверная панель с шумом треснула во всю длину. Ингам застыл на месте, являя собой жалкое зрелище охваченного паникой человека, после чего на подгибающихся ногах попятился.

– Это была не моя идея, Ридер, – прохрипел он. – Я расскажу вам все. Я могу доказать, что не имею к этому отношения. Они в безопасности, все до единого.

Наклонившись, он откатил в сторону край тяжелого ковра под ногами, и Ридер увидел каменную плиту, в которую было вделано массивное металлическое кольцо.

– Они все живы, все до единого… Гельпина пришлось застрелить в порядке самообороны. Если бы я не убил его, то он убил бы меня.

– А Литнофф? – добродушно полюбопытствовал мистер Ридер.

Здесь доктор Ингам предпочел промолчать.

В своем дневнике мистер Ридер записал:

…настоящее имя доктора Ингама – Кассиус Кеннеди. Он родился в Англии и в семнадцать лет был осужден за получение денег обманным путем. Впоследствии он раскаялся в содеянном и стал выступать на многочисленных встречах бывших заключенных, обретя известность в качестве ярого проповедника. Но его вновь осудили, на сей раз по обвинению в мошенничестве, и приговорили к девяти месяцам заключения. После освобождения он эмигрировал в Америку, где присоединился к Писарро и помогал ему во всех мошеннических сделках.