Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера

Мистер Ридер стал крайне внимательным.

– Откуда он их взял? – спросил он.

Девушка покачала головой.

– Я не знаю. Но у него была довольно большая сумма в долларах.

Ридер задумчиво потер подбородок, но ничего не сказал, и она продолжила:

– Я думала, что, возможно, в банке что-то не так, и полагала, что он занимает эти деньги, чтобы исправить ситуацию. И все же он выглядел очень расстроенным. Он сказал, что ему, возможно, понадобится на несколько месяцев покинуть страну и чтобы я в таком случае не волновалась.

– Он был жизнерадостным парнем?

– Очень, – с чувством сказала она. – До последнего года, когда цены на землю рухнули. Он раньше много покупал и продавал. И, думаю, заработал немало до этого обвала.

– У него есть друзья в Лондоне?

Она покачала головой.

– Вы ни о ком не знаете? Ни с одним не встречались? – настаивал он.

– Нет, – ответила девушка. – Был только один человек, которого он сюда приглашал, но тот человек не был другом. – Она помедлила. – Не знаю, причиню ли я ему вред, рассказывая об этом, но Джонни по-настоящему хороший человек, человек высочайшей морали. Что-то случилось с ним за последние несколько месяцев, но я понятия не имею, что именно. У него были жуткие приступы депрессии, а однажды ночью он сказал мне, что предпочтет чистую совесть избавлению от своих сложностей. Он написал длинное признание, которое, я знала, адресовалось банку. Он полночи просидел, составляя письмо, а затем, видимо, передумал, поскольку утром, когда мы завтракали, он вытащил его из кармана, перечитал и бросил в огонь. У меня создалось впечатление, мистер Ридер, что он действовал не вполне по своей воле, что кто-то иной направлял его и управлял им.

Ридер кивнул.

– У меня создалось точно такое же впечатление, мисс Рэйгэйт, – сказал он. – И если ваш брат таков, каким вы его описали, мне кажется, мы о многом от него узнаем.

– Он попал под чужое влияние, – сказала девушка. – И я уверена, что знаю, кто является этим чужаком.

Большего она не сказала, хотя мистер Ридер настаивал.

– Могу я отправить ему еду в тюрьму? – спросила она, и только тогда узнала о залоге и таинственном исчезновении мистера Рэйгэйта. Девушка не знала Полкли, и, насколько ей было известно, брата ничто не связывало с Ньюкаслом.

– Но он знает вас, мистер Ридер, – вдруг сказала она. – Он дважды упоминал о вас и даже один раз сказал, что собирается с вами поговорить.

– Надо же! – удивился мистер Ридер. – Но он не сдержал своего обещания. Он не пришел ко мне в офис…

Она покачала головой.

– Он и не пришел бы к вам в офис. Он знает ваш адрес на Брокли-роуд. – К изумлению мистера Ридера, она назвала его. – Однажды вечером он даже подошел к вашему дому, но позже сказал мне, что в последний момент мужество его оставило.

– Когда это было? – спросил мистер Ридер.

– Около месяца назад, – ответила она.

Глава 4

В тот вечер мистер Ридер отправился на Брокли-роуд в крайне неудовлетворительном расположении духа. Дайте ему кончик нити, и он проследует по всем сложным переплетениям. Он будет терпеливо сидеть, развязывая узлы, днями, неделями, месяцами, даже годами. Но сейчас у него в руках не было даже намека на нить. У него было два отдельных дела, не связанных друг с другом ничем, кроме сходства метода, и в каком бы направлении он не взглянул, нигде не было и намека на прояснение.

Тишина Брокли-роуд действовала на него успокаивающе. Поблизости, на Луишем-хай-роуд, мягко урчали машины, грохотали грузовики, пронзительные голоса мальчишек объявляли о последних выпусках вечерних газет.

В спокойствии дома мистер Ридер восстанавливал силы. Здесь он мог сидеть, порой и за полночь, неторопливо конструируя из догадок свои теории. Здесь он сортировал факты, выделяя жизненно важные мелочи, которые зачастую и означали уничтожение тех врагов общества, против которых он вел неустанную войну.

У него практически не бывало гостей и почти не было друзей. Никто из соседей не навещал его, чтобы покурить и поговорить. Его звали на семейные празднества во время праздничного сезона, но он отказывался. И метод его отказа породил легенду о том, что однажды он любил и страдал, поскольку в письмах с отказом неизбежно находились отсылки к болезненной годовщине, которую он желал бы провести в одиночестве. Неважно, какой день был выбран для праздника, у мистера Ридера обязательно находилась горькая годовщина в ту же дату, и он желал провести ее в уединении.

Он сидел за большим столом перед огромной чашкой чая и большим блюдом, полным горячих сочных маффинов, снова и снова продумывая каждую стадию этих банковских дел, но не находя ни единой зацепки для вдохновения, что привела бы его к той неведомой силе, что не только координировала и организовала серию будущих афер и ограблений, но и уже ограбила банки на почти что миллион фунтов.