Паутина соблазна

– Преувеличиваю? Я пыталась подыграть им всем, несмотря на их высокомерие. Я смеялась над их «элитными» шутками, делала вид, что интересуюсь крикетом и переживаю из-за того, что традиция чаепития уходит в прошлое, и все это время наталкивалась на кирпичную стену.

– Тебе нужно успокоиться, – тихо сказал Ник, глядя на ее вздымавшуюся грудь и опасаясь, что она доведет себя до панической атаки. – Не все были нелюбезны с тобой. Некоторые из наиболее влиятельных представителей акафинского общества были предельно доброжелательны.

– Я могу пересчитать их по пальцам.

София начала вытаскивать шпильки из волос и швырять их на кровать.

– Достаточно, – хмуро сказал Ник. – Они это переживут.

Она бросила на него презрительный взгляд горящих черных глаз.

– Знаешь, что сказала мне твоя графиня? Что я никогда не буду признана в обществе Акафинии, потому что я не одна из вас. Что ты должен был выбрать женщину, которая понимает все тонкости того, с чем тебе придется сталкиваться, а не такую, которая снизит твою популярность.

Ник нахмурился:

– Она это сказала?

– И это еще не самое интересное. Она заявила, что я не думала о твоих интересах, когда забеременела, чтобы женить тебя на себе. Что ты осознаешь свою ошибку, связав себя с таким ничтожеством, как я.

Он сжал губы:

– Бог мой, София, это слова женщины, которая испытала унижение. Ажиеро должны защищать свое доброе имя. Я не оправдываю ее за то, что она напала на тебя, но ее можно простить за этот промах.

– Промах? Она специально разыскала меня. Я избегала ее весь вечер.

Это удивило его. Он вздохнул, проведя пятерней по волосам:

– Мне действительно очень жаль. Хотел бы я, чтобы сегодняшний вечер прошел иначе. Но со временем все уладится, обещаю тебе.

София вытащила последние шпильки из волос, и длинные шелковые пряди рассыпались по ее плечам. Подняв голову, она мрачно посмотрела на Ника.

– Чего ты хочешь от меня, Ник? Я согласилась на эту свадьбу. Я отказалась от своей жизни. И ты продолжаешь требовать от меня еще большего.

– Я хочу, чтобы ты перестала бороться с тем, чего нельзя изменить. Этим ты только осложняешь себе жизнь.

– В то время как ты хочешь, чтобы все было тихо и гладко.

Почувствовав горечь и отчаяние в ее словах, Ник глубоко вздохнул:

– София, если ты позволишь им уничтожить тебя, значит, это они имеют власть над твоей жизнью, а не ты. Ты не должна позволять им сделать это.

Она вскинула голову:

– Я сильнее, чем они!

– Это правда, – согласился Ник, садясь на кровать рядом с ней. – Ты покорила меня своей силой. Так используй ее сейчас. Создай лучшую коллекцию одежды, которая заткнет им рты. Стань настоящим дизайнером, как ты всегда и хотела. Уважение окружающих придет, когда ты покажешь им, какая ты на самом деле.

– Тебе легко говорить. А мне страшно. Я чувствую себя потерянной, Ник. Я не знаю, смогу ли идти до конца. И все это при том, что мы еще не берем в расчет ребенка.

– А ты никогда не задумывалась, что чувствую я? Все это тоже ново для меня, София. Я пытаюсь найти собственный путь. И все это учитывая постоянные нападки в прессе, которая не перестает сравнивать меня с отцом и братом и старательно фиксирует все мои промахи. В этой ситуации мне остается только верить в себя. Верить в то, что я смогу управлять этой страной и способствовать ее процветанию. И я не могу позволить себе сомневаться и менять свои решения. София опустила голову:

– Мне нужна твоя поддержка. Я хочу слишком многого?

Ник покачал головой:

– Совсем нет. Но ты должна сама говорить мне, когда тебе страшно. Когда ты чувствуешь, что не можешь больше нести этот груз. Я ведь не могу читать твои мысли.

В ее глазах вспыхнул огонь.

– Но за последние несколько недель я вижу тебя не более одного часа в день, большей частью за обедом с твоей семьей. Может быть, мне следует записываться к тебе на прием?

– Не будь смешной.

– Это ты называешь быть смешной? Знаешь, Аристос думает, что ты получаешь удовольствие, укрощая меня. Ставя меня на место.

– Ты обсуждала меня с Аристосом?!

– Он поднял эту тему, а не я.

– Ты находишь его привлекательным, – сурово сказал Ник.

– Хотела бы я, чтобы это было так. По крайней мере, Аристос – открытая книга. А с тобой ничего нельзя предугадать.

Кровь застучала у него в висках. Ревность и неудовлетворенность смешались в одно взрывоопасное чувство. Он обхватил Софию за талию и притянул к себе.

– Не смей впредь обсуждать меня с Аристосом, – резко сказал Ник. – Или флиртовать с ним так откровенно, как ты это делала сегодня вечером.

София не обратила внимания на это предостережение. Вместо этого глаза ее потемнели.

– Я думала, что это и есть главная идея акафинской традиции. Наслаждаться обществом особ противоположного пола, пока тебя не свяжут брачные узы.

– Да, – согласился Ник. – Но существует и традиция, что невеста заканчивает этот день в постели жениха, доставляя ему удовольствие.

София прикусила губу:

– Только не я.