Паутина Судеб

Что-то вжикнуло в вершке от моей головы, с хрустом врезалось в намерзший на каменную стену пещеры лед и пропало, и я успела разглядеть исчезающий в стылом воздухе овальный контур магического диска. По затылку холодной змеей скользнул мимолетный страх – я помнила эти диски еще со свадьбы Вильи, когда один из них наискось срезал половину волос, чудом не задев шею, а другой начисто срубил голову первому Ветрову наставнику.

– Ритан!

Я оттолкнула Ладислава, держащего в руках что-то маленькое и шевелящееся, и выбежала под высоченный свод пещеры, где танцевали языки драконьего пламени, метались приземистые, искаженные темным пламенем земли фигурки, среди которых я заметила нечто такое, отчего невольно подалась назад и пожалела, что вообще сунулась в это проклятое подземелье.

Существо крепко стояло на мощных длинных лапах у самого края причудливого разлома, находящегося в центре пещеры, и то, что я поначалу приняла за горб, оказалось второй головой, время от времени приподнимавшейся над правым плечом. Повеяло магией, и над разломом заплясало с полдесятка зеленоватых светляков, позволявших разглядеть очередной плод больной фантазии Азраэла во всей красе. То, что это странное существо, в котором странным образом соединились тела Измененного-«охранника» и жреца-человека, не могло получиться без контроля опального принца, было ясно с первого взгляда. Слишком искусно тело человека было вплавлено в искалеченную магией тварь, слишком живучим существо получилось.

– Право слово, я не могу не восхититься! – раздался у меня за спиной преувеличенно-радостный голос Ладислава. Некромант небрежно стряхнул с ладони мертвенно-зеленое сияние и перешагнул через скорченный труп Измененной твари, на свою беду оказавшуюся на пути у моего брата. – Твой враг, конечно, безумец и погань, но при этом извращенно гениален. У нашей братии так и не получилось слепить из двух разных по сути существ одно полноценное, а у твоего дружка это вышло безо всяких мудреных ритуалов, просто так, на одной только сырой силе.

– В очередной раз начинаю думать, что все некроманты обладают искаженным восприятием реальности и жутким чувством юмора, – выдавила я, с невольным отвращением рассматривая существо, охранявшее разлом, от которого веяло магией Источника.

В этот момент вторая голова твари, стоявшей у трещины, подняла склоненное лицо и посмотрела на меня безумным взглядом, отчего мороз продрал по коже, и я неосознанно подалась назад, натолкнувшись на Ладислава. Некромант только хмыкнул, сунул мне в руки что-то холодное, шевелящееся и покрытое перьями, и шагнул вперед, одной рукой выставляя перед собой зыбкий, едва видимый щит, а другой доставая из-за пояса тонкий ритуальный кинжал. И вовремя – губы на человеческом лице двухголового существа шевельнулись, оно подняло правую конечность, в которую плавно уходила рука «соседа», и тотчас щит перед Ладиславом полыхнул травяной зеленью, отражая выпущенное заклинание.

– Так я и думал! – Некромант почти радостно рассмеялся, словно находился не посреди пещеры, где кишели Измененные и лилось рекой драконье пламя, а где-нибудь у себя дома в Ижен-граде. – Человечья часть наделяет эту тварь магией и знанием заклинаний. Неплохой охранник, ничего не могу сказать. Только вот гениальный дилетант все же проигрывает хорошему профессионалу…

– Хочешь сказать, что человеческая… половина еще живая?!

– Не просто живая, а чувствующая и осознающая, иначе толку от ее знаний и умений?

Меня передернуло, и я по-новому взглянула на слегка покачивающуюся на краю разлома тварь. С жалостью, которая могла показаться излишней моим спутникам. Страшно было подумать, что со мной было бы, если бы ритуал «поворота» не сработал, во что я успела бы превратиться. Не так страшно стать зверем, страшно сохранить человеческие разум и рассудок, успеть осознать, что с тобой сделали и во что превратили. Выть, бросаться на тех, кто дорог, с одной-единственной надеждой – лишь бы не пожалели, не пощадили, прервали мучительное существование.

Только сейчас я задумалась: а осознавала ли Ланнан, во что ее превратил тот, кого она боготворила и любила больше жизни? Право слово… не хотелось бы мне точно знать ответ на этот вопрос, но в длинный список грехов Азраэла на всякий случай добавился еще один.

Я машинально стиснула пальцы, и тут то, что сунул мне Ладислав в руки, зашевелилось намного активнее и вдруг издало ЗВУК. Скрежет вилки по сковородке, смешанный со слегка приглушенным воем разочарованной в посмертном существовании нежити был бы гораздо более приятным, чем возмущение мелкой ярко-сиреневой, с длинным клювом птички, очумело трепыхавшейся в моих ладонях.

– Ладислав, что это такое?!

– Не узнаешь чучелко, которое всучила мне на днях? – усмехнулся некромант, игнорируя сыплющиеся на ставший травянисто-зеленым магический щит удары. – А ты думала, я буду оживлять труп кого-то из тех? Благодарю покорнейше…