Паутина Света-2

Юто, когда они разговорились… расписались? В общем, когда обмен письмами стал постоянным, открыл себя для Джингуджи с совершенно неожиданной стороны. Почти не разбираясь в магии, отрезанный от своей истинной среды общения ничуть не меньшей стеной, чем от собственной магии, он, тем не менее, не сидел сложа руки, ожидая, пока сокрывающие чары спадут — он работал. Как может человек, лишенный всех сил и даже возможности их воспринимать, умудрился подчинить себе пусь и связанных вассальной клятвой, но все же демонов — уже одно это казалось Куэс подтверждением того, что ее муж… будущий муж — очень необычный человек. И ведь ему было только одиннадцать! Да, она убила своего первого демона, когда ей было шесть… ровно через год после той истории. Пусть это была жалкая С-ка, пусть это было на полигоне и под присмотром — она перешагнула через себя, свой страх в первый раз. И потом перешагивала не раз. Но — у нее была ее магия, а Юто… Вот так, выйти на того, кто может тебя убить одним движением, с голыми руками? От хорошей жизни так не поступают, нет. Что-то там такое произошло после трагической гибели всех родственников молодого Амакава, что-то, что заставило ребенка заполучить стальную волю к победе. Что ж, тем лучше им будет вместе… родственным душам. И они скоро наконец встретятся!

Куэс еще раз проверила ноут, убедилась, что зарядка от бортовой сети продолжает снабжать компьютер энергией, и опять погрузилась в воспоминания. То, что молодая наследница Джингуджи где-то пропадает все выходные, в Академии заметили быстро. И сделали выводы. Самые что ни на есть напрашивающиеся. Когда Джингуджи в пятницу вечером отловила штатный психолог девочек их потока и пригласила зайти в кабинет "на чашку чая", Куэс сначала напряглась. Но, стоило ей понять, о чем ее предельно аккуратно пытается расспросить женщина, ее тут же разобрало на совершенно недостойный благородной особе ржачь! Отсмеявшись, и заверив, что об изобретении в девятнадцатом веке он, Куэс, в курсе, и в курсе так же, что "возраст согласия" для Европы не начинается в тринадцать лет, она совершенно честно рассказала психологу, какое в ее доме принято расписание внутреннего распорядка жизни наследницы и сколько у нее там будет времени, когда она сможет побыть в одиночестве и заняться тем, чем сама хочет. М-да, специалист ей явно сначала не поверила, пока, видимо, не услышала несколько только ей понятных подробностей, которые убедили женщину, что да "и такое бывает". После чего на "принцессу" обрушился просто водопад подробностей, где в окрестностях "магического" факультета БМА можно "весело и с пользой провести время", а куда соваться не стоит — окрестные жители уже привыкли к появляющимся время от времени "особенным" молодым людям, а вот те, кто живет в деревнях дальше, уже могли отреагировать неправильно — сельские непринужденные нравы, суровые жители Уэлса и выходцы из Шотландии, все такое. Похоже, психологическое состояние студентки после посещения родного дома психолога всерьез озаботило — раз в качестве меры компенсации даже штатный специалист чопорной и традиционной Академии предложил Куэс поотрываться впрок. Вот так и живем…

Программа закончила работу только перед самой посадкой — девушка уже пристегнула ремни, а самолет наклонил нос в сторону вырастающего из пронзительной лазури моря острова Окинава. Дом, может быть, не любимый, но родной. Она даже была рада вновь ступить под мрачные своды главного Дома поместья, оглядеть все эти видавшие виды стены — тщательно отреставрированные после того, как Клан выкупил у разорившихся самураев и дома, и землю вокруг, но все равно впитавшие в себя кровь и пот, страхи и страдания, жизнь и смерть многих поколений одного из старых родов, чья магия давно угасла. Совсем не тот "замок", как называли новые корпуса — с огромными окнами, викторианской мебелью (и откуда только привезли!), чопорными на английский манер слугами. Джингуджи в Японии до сих пор называли "новым кланом", "варварами, смотрящими на запад", а то и как похуже, а мать и все родственники из главной и младших семей все так же делали вид, что им и дела нет. Но все равно, даже в европейском платье, на этой старой земле, она чувствовала себя своей, она чувствовала родину. И была рада. Даже тогда, когда мать не соизволила оторвать свой зад от кресла, что бы встретить дочь хотя бы в аэропорту. Она, Куэс Джингуджи, прилетела воевать за свое счастье и за свой клан — так, как она это понимает. И без победы она не уйдет!

Интерлюдия 29 Япония, о. Окинава. Куэс Джингуджи, Мерухи Джингуджи