Паутина Света. Книга 1

— Ещё немного и вместо тумана будет просто вода… по объёму нашей ванной!

— Ты же всё равно не дашь ей протечь.

— Эксплуататор! Ой!

Да, это был тот ещё «ой», когда паром вырвал кусок сантиметров семьдесят в диаметре из магически насыщенной среды вокруг моей руки. А в руке у меня был бутерброд из наклеенного на лист бумаги высушенного слоя сакуровых лепестков (цветы сакуры продаются как… гм, приправа, в продуктовом магазине) и двух слоёв водостойкой ткани. Вся фишка тут — запаромить среду вместе с медиатором, составить единое целое из амулета и объёма газа… то есть не газа, а газовой эмульсии.

— Сидзука, убирай воду из воздуха…. Отлично! Когда-нибудь, я разберусь, как это работает на молекулярном уровне, и нобелевка наша с тобой, коллега!

— Очень приятно это слышать, коллега, — поправила очки Мизучи, с интересом рассматривая пустое место вокруг амулета-бутерброда. Для неё пустое, а я рассматривал заново изобретённый «резиновый» паром. Вокруг амулета, растекаясь снизу по полу, а сверху — по потолку, колебались «в пустом воздухе» нити паутины света. Хорошо, что маги это не увидят — зрелище не для слабонервных, особенно, если амулет на человеке… на маге. Мальчик-одуванчик, блин!

— И что, работает? — Сидзука пощупала рукой пустое место.

Вместо ответа я надел амулет Мизучи на шею. Хмыкнул. Отошёл на два шага. Хмыкнул одобрительно.

— Да, работает. Даже почти так, как надо, хотя я по-прежнему не понимаю, какая физика удерживает молекулы пара в таком объёме. Не иначе как квантовая…

[13-й день после приезда из Ноихары]

— Ладно, сойдёт для сельской местности, — Хироэ осмотрела результат своего труда — кривоватую «китайскую копию» аккуратного плоского мешочка, что обычно болтается у меня на груди, а теперь лежит в центре стола — как образец. Да, ткань пятидесятилетней выдержки мы подобрали, но на остальное не хватило времени. Ладно, будем надеяться, что дефицитные амулеты защиты вскрывать почём зря не будут… всё равно паром, столь грубо разрушенный, заставит ткань, бумагу и лепестки развалиться почти в пыль. Кстати, «обёрточная» ткань очень похожа на мой амулет, тоже с рисунком на тему цветения вишни, только на тёмно-синем фоне. Канаме сказала, что материал из Китайского Народного театра, и у нас как-то не нашлось мужества уточнить, как он попал ей в руки. Даже у Сидзуки. Кстати, я понял, почему в манге амулет называют бабушкиным… глядя на мои поделки, даже вариант Хироэ похож на шедевр! Зато, что Мизучи, что Ю, что Ринко — делают заготовки ровно точно так же качественно, как сделан и мой старый. М-да. Причём неожиданно накал страстей вокруг вынужденного рукоделия получился весьма нешуточный: и Канаме ПЕРЕЖИВАЕТ! Мы уже долго общаемся, и я научился ловить нюансы настроения девчонок, по крайне мере, когда они не пытаются их от меня скрыть. И хорошо, что после первого её результата, решив оторвать стриженную от неудачной для неё работы, я сначала заглянул ей в глаза. Пришлось срочно делать вид, что просто хотел спросить, не принести ли кому чаю. Потому что если у циничной, последовательной и ироничной Хироэ в глазах появляется выражение вида «ААА! ЭТО СПАРТА!!!», лучше — не лезть. И молчать в тряпочку. А потом, когда она успокоится, долго и прочувственно благодарить за решённую проблему с «Отрядом Взаимопомощи». Хотя, когда я прочёл её отчёт, мне сильно хотелось спросить нашего «оналитега», что она такое курила, когда придумывала. Пофиг! Мир в «семье» дороже! Или, уже просто в семье?

139

— Хироэ — это диагноз, — пробормотала Ринко, разглядывая, как автокран опускает очередную секцию антенной мачты и двое мужиков, висящие на монтажных поясах на опоре, начинают споро скручивать ажурные металлоконструкции.