Паутина Света. Книга 2

Логично! Золотые слова! Именно так я и собирался поступить, пока не услышал это из уст самой дорогумо. Меня как током ударило: стоит отложить всё на завтра — и конец! Девушка не верила в удачный исход. Возможно, я показался ей слишком мелким для такой серьёзной процедуры, а может — просто подспудное желание, что никто и никогда, и не в человеческих или иных силах… долбанная самурайка! Ну уж нет, мы так не договаривались!

— Сидзука, амулет! — резко скомандовал я, другой руку опуская на лоб Котегавы: благо, девушка сидела в кресле, и тянуться мне не пришлось. — Я начинаю. Прямо сейчас!

Страх! Страх перед собой и страх перед тем, что может устроить «та», должен оказаться тем стимулом, за который зацепится «паром».

— Слова! — отдал приказ я, и отрешаясь от всего, нырнул в самую глубокую «боевую» медитацию, какую мог. Желания просто разрывали сознание паучихи — так я истолковал ощущение разнонаправленных векторов, тянущих невидимую сеть нитей структуры «парома» на разрыв, и попытался стянуть, расположить невидимое и невесомое нечто внутри тёмного пространства сознания аякаси… и внезапно сознание дрогнуло, само перестраиваясь в нужную мне конфигурацию… паром! Тех мгновений, которые требуются линиям света, чтобы «отвердеть», мне и Котегаве хватило, чтобы победить — одним сумасшедшим рывком выйти из зоны неминуемого поражения. А что получилось? Я открыл глаза.

Я стоял в той же позе, что и ранее, только моя рука более не упиралась в лоб сидящей девушки — передо мной возвышался, блестя лакировано-чёрным, тёплым на ощупь хитином, четырёхметровый паук — во всей красе! Моя рука упиралась в центр лба аякаси, места для моей небольшой ладони между восемью глазами было предостаточно.

— Ну вот видишь, Котегава, всё получилось.

Правда, «снаружи» это было нифига непонятно. Надеюсь, мои ощущения меня не обманули. Так, что у нас с маскировкой? Хм, оригинальное решение — амулет был впаян за шнурок в длинную сосульку, свисающую с потолка почти до самой спины паучихи, сама Сидзука стояла позади от «новообращённой», страхуя своим амулетом заднюю полусферу. Впрочем, учитывая, что я не видел светящуюся ману — дорогумо удалось удержать себя под контролем во время принятия клятвы. Вот так, волшебный пендель и доброе слово творят чудеса!

— У меня… получилось? — Ками-сама, сколько недоверия в голосе! Правда, артикуляция хелицерами — это немного не то, что приятно видеть прямо перед носом… да ещё и в масштабе два к одному. Зная за собой, что сейчас последует «адреналиновый откат», я отпустил девушку и приземлился в «своё» кресло. Если ноги задрожат — не так видно будет.

Осмелевшая Ринко, за время ритуала то ли сама отошедшая, то ли откинутая Мизучи на диван, услышав голос, тут же подошла, и теперь, с интересом обходя членистоногое впечатляющих размеров, с жадным любопытством спросила:

— Ну и как это, чувствовать себя… такой?

— Непривычно… но я могу делать то, что хочу… восхитительно! Паук почти подпрыгнула — Сидзука буквально за секунду успела развеять подвеску для амулета, и тот, с порцией воды, шлёпнулся восьминогой на спину.

— Тогда, может, перейдёшь в более подходящий для города облик, знаешь ли? — Разошедшаяся паучиха на радостях чуть не снесла корпусом змею и, опрокинув пару кресел и журнальный столик, с испуганным женским ойканьем вновь стала девушкой. М-да! Какая смесь радости, растерянности, смущения и недоверия! Так и кажется, что она сейчас спросит…

— Это всё?! Теперь я всё время буду нормальной?

— Да, это всё. «Паром» — действие неотменяемое, один раз справившись, ты останешься такой, какой захотела. Поздравляю!

Мизучи оперативно выловила из лужи под ногами у Котегавы скрывающий амулет и убрала воду. Передала «ладанку» никак не могущей придти в себя Цутигуме, и та автоматом надела её себе на шею.

— Хорошо-то как! — Девушка не удержалась и сделала пару вращательных движений вокруг своей оси — у фигуристов это называется «тулуп». Чтобы сдержанная ранее аякаси-японка позволила себе такое проявление чувств — это нужно серьёзно отпустить тормоза! Ха! Я только ‘за’ — пусть радуется! Но тут Котегава внезапно остановилась и со странным выражением лица посмотрела на меня.

— Юто-сан, я теперь должна буду называть тебя Амакава-доно?

— О боги! Я так похож на напыщенного идиота, который получает удовольствие от титулования и поклонов? Можно просто по имени, кроме официальных церемоний, понятное дело.

Ага, учитывая, что «официальных» церемоний я как-то не проводил ни разу — и пока не собираюсь!

— Ясно! Тогда — раз уж я теперь в твоём клане, и мы, фактически, родственники, — довольная паучиха плюхнулась ко мне подлокотник кресла и обняла рукой за шею, — я должна позаботиться, чтобы глава не остался ребёнком, выросшим без родителей. Своих детей у меня пока нет, а значит — я буду опекать тебя. Ты же не против, Ю-то?

ЧТО-О-О-О-О-О?!

Пока мы все трое подбирали челюсти и искали куда-то запропастившиеся слова, паучиха принялась вполголоса рассуждать, мягко прижимая меня к своём боку… и бедру. Ну а что — молчанье — знак согласия!