Паутина Света. Книга 4

— В смысле? — Почему-то не понял смысла простых слов наводчик.

— В смысле, без оружия мы могли бы попытаться закрыть Амакава корпусом танка… а теперь, беспокоящий огонь только на нас самих.

Заряжающий ответил без слов… лязгнул затвором пушки.

— Снаряд в орудии.

— Готовьтесь, выезжаем в сектор терминала! Торможу по твоей команде — пусть разгледят новую опасность, засланцы!

…пушка уже смотрела в нужную сторону, но все равно Рюо секунды две потерял, пытаясь понять, что же он видит. Сквозь дым проступала… проступало… в общем, оно было этажа три величиной. Никогда на Базе в центре не было такого высокого здания — и быть не могло. По угадывающеюся верхней кромке что-то двигалось…

— Не останавливайся! — Заорал стрелок, выбирая спуск орудия. — Выжимай полный!

В замкнутом пространстве пушка оглушительно рявкнула. А останавливаться было не за чем — штука в качестве мишени была такой, что хоть через все сокрытое лупи. Последнее, что увидел Рюо перед тем, как машина канула в вездесущий дым — как на поверхности врага загораются знакомые огоньки — шары. Как старинный корабль бойницы открыл… или странный многоглазый дракон — глаза. Четыре глаза…

…спустя еще четыре выстрела они были еще живы. Даже не смотря на то, что дважды словили «огненный привет», причем один раз — всем бортом. Стрелок был уверен, что и непонятные линии были — но нащупать танк те так и не смогли. Правда, от первоначального плана «приблизиться» пришлось отказаться — и машина спиралью уходила к стене техники. В голове у Шо даже мелькнула слабая надежда на резервный терминал B: если заклинить рычаги и выпрыгнуть… И еще: попадания явно не проходили для врага даром — каждый выстрел отдавался в магическом чувстве аякаси, будто их дергали за источник маны. Интересно, а если бы была не подкалиберка, а бронебойные кумулятивы?..

— Последний в стволе. — Голос заряжающего был подстать затвору — такое же неживое лязганье. Они уже были на пределе… да, что уж там — экипаж был давно уже за пределом!

Пушка привычно рявкнула и танк изменил направление движения, кормой выворачивая так, что бы продолжить движение теперь уже по прямой — без экипажа.

— Люк!

Затворы. Откинуть крышку.

— По моей команде…

…на мгновение у аякаси помутилось в глазах. Чувство магии не просто появилось — оно хлынуло потоком.

«Победа, что ли?» — Еще успел недоверчиво подумать Шо, и тут удар пришел от силы, про которую аякаси и думать забыли. Поток магии, пронзив металл и композиты, игнорируя любую защиту, буквально изорвал в черный туман псевдочеловеческие тела. Все три. Как будто этого было мало, заглох двигатель — сжатое дизтопливо под действием заклинания отказалось возгораться под поршнями цилиндров, вышли из строя аккумуляторы и приборы, но… удивляться все равно было уже некому. Над долиной в «сокрытом», бывшей базой теперь уже почти уничтоженного шестого клана экзорцистов сгустилась внезапная тишина. Только одиноко звякнул упавший на стальной пол армейский жетон — «счастливый амулет», когда-то подаренный сюзереном своему лучшему стрелку.

Интерлюдия 32 Япония, Такамия Шо Рюо на совете Клана

— …вот так для меня все закончилось. — Аякаси замолчал и комнатой завладела бьющая по ушам тишина. Восставший из осколка демон, когда-то пошедший на смерть ради своего сюзерена, теперь стоял и смотрел на человека, ставшего новым его… командиром? Лидером? Коротко-стриженный молодой парень будил в стрелке целую бурю эмоций — одним своим присутствием. Радость, что маленький сверточек пеленок пережил чуть не уничтожившую великий и древний клан цепь событий, унесший жизни остальных Амакава. Боль — от потери своих… ну, не будем лукавить что всех аякаси-вассалов можно было бы назвать друзьями, все же больше, чем соседей. Накама! Родителям нынешнего главы удалось практически невозможное — пробить пласт отчуждения и равнодушия между принявшими клятву Света. Жаль, это близкое и вдохновляемое молодыми лидерами базы сотрудничество так и не успело перерасти во что-то большее. И это сожаление, а так же осознание того, что даже совокупных смертей шестидесяти девяти демонов не хватило, что бы предотвратить гибель… нелепую, глупую, невозможную гибель тех, кого они поклялись защищать!.. — оно рождало в душе у возрожденного глухую ярость. Пока не направленную — потому что непонятно, куда, — но и не утихающую. И ко всему этому коктейлю примешивалась чем дальше, тем сильнее разгорающееся ощущение… эээ, необычности происходящего. Такое хорошо знакомое чувство, спутник последних десяти лет его жизни. Сын оказался полностью достоин своих родителей! Даже более того — один справлялся за двоих. Тем более, Амакава, сидящий сейчас перед последним вассалом своего отца, очень уж явно был не один!