— Ты хотел чуда? — Я резковато перебил друга… надеюсь, еще друга — такая вот «фигня» обычно имеет способность отдалять людей — хотя бы из зависти. — Я показал тебе «чудо». Очень… в наших «национальных традициях», можно сказать.
Парень оглядел меня долгим, внимательным взглядом… совсем не детским взглядом: как будто увидел в первый раз. И — внезапно усмехнулся:
— Да, друг… Я теперь верю… или надо говорить — «верую»?
— Воду в вино не могу превращать. — На всякий случай сразу открестился я. — И конечное число рыб и хлебов на бесконечное число кусков делить тоже!
— Ну, все с чего-то начинали…
— Тайзо!
— Да успокойся ты. — Внезапно-задорно подмигнул мне Масаки, и в этом движении было столько мальчишеского и непосредственного, что мне немедленно захотелось усомниться в том, что я слышал и видел пятнадцать минут назад. — Я всех «прогрею», как надо! И… спасибо за доверие! И потом… теперь я действительно «верую» в то, что вы позавчера вечером с Хондой и Михаиром несли!
Лифт остановился и раскрыл двери — и Тайзо вихрем унесся к импровизированной сцене, на которой уже начал свою речь ректор: о поддержке студенческих инициатив и назначении любого инженера не просто тупо повторять за другими — но Творить. Радостно обнял было накинувшуюся на чуть-не-опоздавшего Мидори (та немедленно начала поправлять галстук на любимом, попутно что-то втолковывая). Я же остановился рядом со «своими»: Сидзука нашла невидимые глазом пылинки на рукавах пиджака, ехидно хмыкнула Канаме… а я, отстранившись от всего, «поймал» ритм дыхания и плавно вгонял себя в нужное состояние: не одной «звезде журналистики» пойдут на пользу продвинутые навыки самоконтроля. Тем более, от этого выступления зависит очень мало: в конце-концов, всего лишь ярлык, что бы объявить о «старте»… пусть практически все поймут о назначении «встречи студенческой молодежи» постфактум. Хм, а теперь — вон лишние мысли!